Крым Книги Эчки-Даг: путеводитель Археология, история, экология

Археология, история, экология.

Трудно переоценить значение юго-восточного побережья Крыма в древней и средневековой истории нашей Родины. Здесь, на крайнем юге европейской части СССР, с глубокой древности перекрещивались многочисленные сухопутные и морские торгово-экономические и культурные связи местных племен и народов с населением многих стран.

Во II-I тысячелетиях до н. э. морскую гладь под утесами Кара-Дага и обрывами Эчки-Дага бороздили утлые рыбацкие суда мореплавателей эпохи бронзы, грозных киммерийцев, свободолюбивых и суровых тавров. Позже здесь неоднократно проходили парусные или гребные военные и торговые суда античных греков и средневековых иноземцев. С далеких времен вдоль этого побережья пролегал торговый путь между Европой и Азией. Хочется верить, что эти живописные берега помнят мифический корабль "Арго", на котором во второй половине II тысячелетия до н. э. Ясон в сопровождении Геракла, Тезея, других греческих героев и певца Орфея, по морю Негостеприимному (Понту Аксинскому) с его "блуждающими", "сталкивающимися скалами", следовал в Колхиду за золотым руном. Затем, где-то между X и VIII вв. до н. э., вдоль этих суровых берегов, повинуясь "кормилу и ветру", в печальную киммерийскую область, покрытую вечно влажным туманом и мглой облаков, путешествовали герои Гомера - Одиссей и его отважные спутники. И уже наверняка удобные для пиратства заливы и бухты Кара-Дага с опаской огибали суда милетских мореходов, основателей античной Феодосии и Пантикапея - столицы Боспорского царства, выходцы из Теоса - основатели Фанагории (на месте нынешней станицы Сенная), переселенцы с острова Лесобана - основатели Гермонассы (ныне станица Тамань). Существует мнение, что в V в. до н. э. здесь пролегал маршрут греческого историка и географа Геродота, оставившего нам яркое описание Скифии. Где-то в этих местах, по словам Псевдо-Арриана, находилась покинутая ко II в. до н. э. скифо-таврская гавань.

Сложным политическим и бойким торговым регионом оставалась эта часть побережья Русского моря и в эпоху средневековья. Как повествует "Житие Стефана Сурожского", "прииде рать велика русская из Новгорода, князь Бравлин силен зело; плени от Корсуня (Херсонеса.- А. Щ.) и до Корча (Керчи - А.Щ.), с многою силою прииде к Сурожу (Судаку - А. Щ.)". В XII-XIV вв. по каменистым горным дорогам приморской части юго-восточного Крыма тянулись торговые караваны русских купцов-сурожан. Караваны из тех самых скрипучих крытых телег, запряженных волами, о которых рассказывал Рубрук - посол Людвига Святого. Видели эти места и орды Ногая, который в 1299 г. опустошил и сжег города Сурож (Судак) и Кафу (Феодосия).

Из истории изучения края.

Первые сведения о древностях юго-восточного Крыма мы находим в работах таких известных путешественников и исследователей конца XVIII - начала XIX в., как П. Паллас, П. Кеппен, П. Сумароков, Ф. Дюбуа де Монпере, А. Фабр и других. Приводимые ими факты касаются таврского, древнегреческого и, главным образом, средневекового населения. Первые достоверные сведения о каменном веке получены только в 1917 г., когда директор Кара-Дагской научной станции, геолог А. Ф. Слудский подобрал на Кара-Даге кремневые орудия неолитического облика. Еще через несколько лет здесь были найдены два каменных молотка и кремневый скребок эпохи ранних металлов. В 1926 г. геолог В. Д. Соколов к югу от Отуз в балке Чалка обнаружил поселение эпохи бронзы. Второе аналогичное поселение в 1928 г. было выявлено М. А. Волошиным в 4 км. к северу от Коктебеля. Тогда же неподалеку Н. С. Барсамов обнаружил стоянку первобытного человека с кремневыми орудиями эпохи мезолита. Близ Судака, у горы Меганом и на вершине Караул-Обы, в 1927-1928 гг. известный крымовед и исследователь А. И. Полканов обнаружил два поселения, очевидно, рубежа поздней бронзы - раннего железа. В тех же местах, по данным Александра Ивановича, находилось более 90 таврских каменных ящиков и шесть грубо обтесанных культовых столбов - менгиров, высотой 2,8-3 м. В 1930 г. на Чалкинском поселении эпохи бронзы вели небольшие раскопки сотрудники Феодосийского музея при участии географа И. И. Бабкова.

В 1936 г. археологические разведки в юго-восточном Крыму, между Феодосией, Судаком и Старым Крымом, проводил Восточный отряд Крымской палеолитической экспедиции Антропологического института Московского университета под руководством О. Н. Бадера. Во время этих работ были выявлены новые памятники и обследованы ранее известные. Наиболее интересные - могильники из таврских каменных ящиков и ныне не существующие менгиры в окрестностях бывшей деревни Токлук (ныне Богатовка). В 1948 г. Чалкинское поселение эпохи бронзы изучал археолог А. Я. Брюсов - брат известного поэта Валерия Брюсова. На поселении были вскрыты остатки каменных построек, обломки лепных орнаментированных сосудов, кремневые и костяные орудия. После Великой Отечественной войны поиски и изучение памятников эпохи бронзы в юго-восточном Крыму проводили археологи О. Н. Бадер, Н. В. Пятышева, П. Н. Шульц, А. А. Щепинский. Основной их итог - около десятка новых стоянок и поселений эпохи неолита и бронзы.

Более существенные открытия сделаны в области средневековой археологии. В 1920 г. научный сотрудник Феодосийского музея II. Н. Заболоцкий провел небольшие раскопки под скалой Икылмак-Кая на руинах храма XIII в., а директор музея художник Н. С. Барсамов на берегу моря близ Кара-Дагской научной станции обнаружил могильник IX-X вв. В 1923 г. на холме Тепсень у окраины нынешнего поселка Планерского были выявлены археологические материалы, которые побудили Феодосийский музей взять холм под постоянное наблюдение, а в 1929- 1931 гг. произвести небольшие раскопки. После Великой Отечественной войны изучением средневековых памятников и раскопками поселения Тепсень занимались В. П. Бабенчиков, П. Н. Шульц, М. А. Фронджуло, И. А. Баранов и другие исследователи. В 40-х и 70-х годах на дне бухты Коктебель проводились подводные археологические изыскания. Р. А. Орбели обнаружил остатки мола и предположил, что здесь находилась портовая часть средневекового города. Подводные исследования 1973 г., проведенные А. И. Айбабиным, позволили ему предположить, что средневековая керамика попала на дно в результате оползания и размыва берега.

Археологическими разведками выявлены и обследованы небольшие средневековые (главным образом VIII-X вв.) поселения у скалы Сюрю-Кая, в Армутлукской долине, на мысе Мальчин, у с. Наниково, в п.г.т. Щебетовка, на холме Кордон-Оба.

К 1976 г. согласно опубликованным данным в этой части юго-восточного Крыма в общей сложности было зафиксировано около 30 разновременных археологических памятников - стоянок, поселений, могильников, отдельных находок.

В 1976-1987 гг. территорию между Прибрежным, Солнечной Долиной, Щебетовкой, Наниково и Планерским площадью около 35 км2 обследовали совместно географы Симферопольского университета и археологи народного Музея археологии Крыма. Были выявлены и комплексно изучены все имеющиеся здесь памятники, прослежено, как на протяжении многих тысячелетий в разных социально-экономических условиях складывались взаимоотношения между обществом и природой. Актуальность подобных исследований совершенно очевидна. Реконструкция процессов исторической экологии позволит выявить наиболее уязвимые места в охране природы Южнобережья в настоящее время и наметить пути рационального использования ее богатств в будущем.

При описании памятника помимо его археологической характеристики принимались во внимание данные геологии, геоморфологии, геоботаники и других смежных наук. В ходе исследований к ранее известным археологическим объектам добавилось еще около 80 новых. В общей сложности это составляет более ста самостоятельных памятников, а с учетом многослойности некоторых из них - свыше 150.

Все выявленные на приморском склоне Эчки-Дага памятники археологии расположены в пределах сильно расчлененного овражно-балочного низкогорья, покрытого степной растительностью с куртинами кустарников. Основными элементами рельефа являются глубокие овраги и балки, несущие на своих склонах до 4-5 уровней четвертичных террас. Поверхность наиболее высоких из них обычно образует пологонаклонные межовражные водораздельные пространства. Район стоянок характеризуется наиболее засушливым в горном Крыму климатом, отсутствием постоянных водотоков и сильным развитием эрозии во всех ее формах. В пределах приморского склона Эчки-Дага имеется лишь несколько источников, расположенных на высотах около 200 м. над уровнем моря.

На севере обследованная территория ограничена вершинами Эчки-Дага. В отличие от уступчато-террасовидного безлесного южного склона северный его склон более крутой, лишен хорошо выраженных террас, зарос густым лесом. Вероятнее всего, схожая природная обстановка сохранялась здесь и в далеком прошлом. Так или иначе, но, судя по количеству археологических памятников, в древности эта часть Эчки-Дага человеком использовалась крайне слабо.

На юге рассматриваемая территория ограничена морем, на востоке долиной реки Отузки, на западе - долиной реки Козы. К востоку от Отузки, на ее левом берегу, вздымается живописный горный массив Кара-Дага. Слагающие его приморскую часть вулканические породы широко использовались человеком начиная с самых ранних этапов его жизнедеятельности. Отсутствие поблизости месторождений кремня, пригодных для изготовления каменных орудий, для раннего палеолита играло решающую роль.

По своим природным и археологическим особенностям Кара-Даг существенно отличается от Эчки-Дага. В отличие от последнего, наиболее труднодоступная высокая скалистая область Кара-Дага расположена в приморской части. Рассекающие ее Туманова и Кокташская балки, как и склоны окружающих гор, заросли лесом. Для постоянной жизни район мало пригоден, здесь отсутствуют поверхности, удобные для поселений, нет условий для занятий скотоводством и в особенности земледелием. Приморская часть Кара-Дага могла использоваться человеком только в качестве охотничьих угодий, для культовых целей, создания временных укрытий от противника и размещения на вершинах утесов дозорных пунктов. Значительно более благоприятен для жизни район Кара-Дага с примыкающим с севера обширным долинообразным понижением, в котором есть источники и ручьи.

К юго-западу от Эчки-Дагского побережья и долины реки Козы приморская часть суши на ширину до 3-4 км. сравнительно пологая (кроме прибрежной полосы). Горы отодвинуты к северу, в глубь материка. Оврагов, балок и других эрозионных проявлений здесь меньше, террасы выделяются хуже. Хорошо просматриваются значительные по площади межовражные горизонтальные или слабонаклонные поверхности. Все они нивелированы плантажной распашкой, поэтому об их первоначальном виде сейчас судить трудно. В 1976-1987 гг. археологической микроразведкой они охвачены не были. По материалам же предшествующих открытий здесь известно несколько памятников эпохи бронзы, раннего железа, средневекового времени. Многие памятники, несомненно, уничтожены распашкой. Район нуждается в тщательном археологическом изучении.

По следам первобытного человека.

Внимательному и вдумчивому исследователю любые полевые археологические работы, будь то разведки или солидные раскопки, всегда интересны и всегда приносят радость открытий. Среди них неведомые ранее штрихи и новые страницы или целые главы в истории тех или иных племен и народов. Новые мысли, гипотезы, планы...

Итоги работ 1976-1987 гг. позволили поставить вопрос о наличии в Крыму новых, до этого неизвестных памятников - стоянок с галечными орудиями.

Все началось с казалось бы незначительной неточности. В 1938 г. в Ученых записках МГУ была опубликована статья Б. Ф. Добрынина, в которой указан фрагмент морской карангатской террасы, сохранившийся на побережье бухты Чалка неподалеку от Крабьего мыса. На поверхности террасы исследователь обнаружил морскую гальку и раковины моллюсков. Из этого и соответствующий вывод - терраса морская, образовалась при более высоком уровне моря. Но тщательное обследование указанного Б. Ф. Добрыниным отрезка побережья опровергло этот вывод. На террасе действительно есть морские раковины и гальки из кара-дагских вулканических пород, но совершенно не ясно, как они сюда попали. Возникло предположение, что это - результат человеческой деятельности. Но какой и когда? В отношении раковин вопрос решился довольно просто - они находятся в отложениях вместе с очагами, обломками лепной посуды и кремневыми орудиями эпохи энеолита. Это стоянки "раковинных куч". Они хорошо известны во многих приморских районах мира, в том числе и на Южном берегу Крыма. Но как попали на террасы гальки? Они обычно оббитые, редко целые, состоят из вулканических пород и явно окатаны морем. На склонах Эчки-Дага подобных горных пород нет; но на пляже их много. Твердо установлено, что сюда они перемешены морем с Кара-Дага. И еще одна существенная деталь: гальки, собранные на берегу и на высоких балочных террасах, отличаются по цвету и плотности патины. В первом случае гальки яркие, свежеотшлифованные, патина отсутствует: во втором - тусклые, с плотной патиной, покрытые лишайником. А это верный показатель глубокой древности. Кроме того, и это главное, специальные исследования показали: все разбитые гальки, а их большинство, имеют искусственные сколы. Последние расположены не случайно, а, как правило, на одном конце гальки, явно заостряя ее окатанную тупую грань. Эти признаки искусственной обработки позволяют относить их к очень примитивным орудиям труда, так называемым чопперам и чоппингам.

Больше того, рядом с подобными галечными орудиями, как правило, находятся и отходы от их производства: сколотые с галек отщепы, обломки, чешуйки. Встречаются и неудачно разбитые и забракованные гальки. Облик обнаруженных отщепов характерен для древнекаменного века. Природа подобные "камни" создает исключительно редко, и их безошибочно можно отличить от искусственных.

Все как будто ясно, но почему на некоторых стоянках каменные орудия сопровождаются единичными кремневыми орудиями, обломками лепных и гончарных сосудов разных исторических эпох и культур? Как разновозрастные находки оказались в одном слое и на современной поверхности? Для ответа на эти и другие вопросы, поставленные перед нами природой и древним человеком, потребовалось около десяти лет раздумий, сомнений, дискуссий, тщательного изучения местонахождений, поисков аналогий. Чем же все это кончилось, к какому выводу привело?

На поверхностях эчки-дагских террас встречаются пятнообразные скопления и единичные находки галечных орудий. В пределах пятен наряду с тяжелыми галечными орудиями и гальками лежат мелкие и легкие отщепы и осколки. Следовательно, за многие прошедшие тысячелетия они почти не переместились в горизонтальной плоскости. Другое дело - находки отдельных галечных орудий или отщепов. Они или потеряны первобытным человеком или, что тоже вероятно, перемещены вниз по склону водными потоками с размытых стоянок.

Удалось объяснить, почему на некоторых стоянках наряду с преобладающими галечными орудиями и отходами от их производства встречаются отдельные предметы значительно более позднего времени. Они оказались вместе в результате очень медленного, но длительного снижения поверхности террас водной и ветровой эрозией. Мелкие частицы почвы выдувались ветром или размывались и уносились водой, а тяжелый археологический материал, первоначально залегавший на разной глубине, оседал и в конечном итоге оказался на одном уровне.

В настоящее время на приморском склоне Эчки-Дага известно около 20 стоянок с галечными орудиями. Они расположены на высоте от 10-20 до 200-250 м. над уровнем моря на поверхностях второй, третьей и четвертой террас, которые в далеком прошлом являлись конусами выноса и поймами сравнительно крупных балок и оврагов. Большинство стоянок и наиболее выразительные из них обнаружены на четвертой террасе. Археологический материал концентрируется в виде "пятен" площадью 15-50 м2. В каждом таком локальном "пятне" сосредоточены десятки предметов, оставшихся от обработки галек из одной, двух или трех вулканических горных пород. Определяющим и ведущим инвентарем этих стоянок являются чопперы и чоппинги. Для их изготовления обычно подбирались эллипсоидальные гальки длиной 8-10 см. Рабочий конец гальки заострялся при помощи нескольких сколов, нанесенных с одной и двух противоположных плоскостей гальки, а другой, более широкий ("пяточный") - оставался необработанным и предназначался для упора руки.

На стоянках встречаются галечные изделия, в которых можно видеть проторубила, протоскребла, свериды, острия и другие предметы. Для производства орудий древний человек использовал очень прочные кара-дагские мелко- и скрытокристаллические вулканические породы - морские гальки из кератофира, андезита, порфирита, трасса.

Галечные орудия фиксируют кратковременные стоянки-стойбища многочисленных (до 10-15 индивидуумов) бродячих групп собирателей-охотников. Периодически выходя к морю, они подбирали с пляжа подходящие гальки и, когда было необходимо, изготовляли из них каменные орудия. За пределами приморской части междуречья рек Отузки и Козы подобных стоянок не обнаружено. Следовательно, зона хозяйственной деятельности владельцев галечных орудий не выходила за пределы 10-12 км2 побережья.

Галечный инвентарь стоянок наиболее близок к домустьерским (более 100-150 тысяч лет) памятникам южной Туркмении (Каратау I, Лахути I), Восточной Сибири (Улалика), Закарпатья (Королеве), Кавказа (Яштхва). Отсутствие четкой геологической стратиграфии и находок древней фауны не позволяет более определенно датировать эчки-дагские стоянки. Ясно одно: пока что они являются наиболее ранними археологическими памятниками Крыма, предположительно ашельскими.

Заслуживает внимания то обстоятельство, что все известные в Крыму древнейшие галечные орудия рассмотренного типа сосредоточены в юго-восточной оконечности полуострова. Быть может, это очень глухой отголосок тех событий, которые происходили здесь еще на заре формирования древнейших людей. Речь идет о костях человекообразной обезьяны, найденных в 1939 г. в местности Удабно на территории юго-восточной Грузии, - единственной подобной находке в нашей стране. Как пишет один из ведущих палеолитоведов П. И. Борисковский, этот удабнопитек, живший в конце миоцена или начале плиоцена (от 10 до 15 млн. лет назад), явился современником мастодонта, гиппариона, жирафа, гиены. В свете этих крамольных (как, несомненно, скажут наши противники) намеков уместно вспомнить не менее "бездоказательные", но смелые гипотезы некоторых известных советских исследователей. Так, еще в 1952 г. крупнейший антрополог нашей страны Г. Ф. Дебец писал: местность к югу от нынешнего Крыма, впоследствии опустившаяся под уровень Черного моря, возможно, была одним из тех районов, где на протяжении сотен тысяч лет формировалось человеческое общество. Другой не менее авторитетный ученый М. А. Воинственский, не являясь сторонником гипотезы "Понтиды" в ее крайнем выражении, а именно: на месте Черного моря между горным Крымом и Анатолийским побережьем существовала суша - мост Освальда (есть и такое предположение), еще в 1963 г. высказал мысль, что материковая связь между Крымом и Закавказьем осуществлялась не через Керченский и Таманский полуострова, а вдоль нынешнего западного побережья Кавказа, причем здесь, возможно, тянулась гористая полоса суши. Интересные мысли в отношении геологической истории морского побережья Эчки-Дага высказывались и другими исследователями. Из изданной в 1978 г. книги Е. В. Львовой, посвятившей большую часть своей жизни геологии Крыма, следует, что на рубеже неогена - антропогена, то есть более одного миллиона лет назад, Крым являлся составной частью крупной горной страны, простиравшейся от Кавказа до Балкан. Затем, очевидно, уже в начале антропогена, или иначе - четвертичного периода (около 1,8 млн. лет назад), сначала по разлому, расположенному вдоль восточной части Крыма от Алушты до Феодосии, происходит сброс, а затем и опускание на дно Черного моря всего горного пра-Крыма. И далее, значительная высота террас на берегу моря в заливе Чалка, у Эчки-Дага, свидетельствует о том, что в эпоху формирования покрывавших их отложений береговая линия отстояла к югу от современной.

И, быть может, правы те исследователи, которые, допуская, что в южные районы нашей страны обезьяно-люди могли проникнуть еще на начальном этапе четвертичного периода, не исключали возможность обнаружения здесь следов материальной культуры шельского и даже дошельского времени.

Итак, древнейший и, несомненно, наиболее интересный культурно-исторический пласт Эчки-Дага составляют стоянки, которые по аналогии с известными отечественными и зарубежными памятниками принято относить к стоянкам "галечных орудий". В Крыму памятники этого рода ранее известны не были, а следовательно, и не выделялись в самостоятельное историческое явление. Возможно, они отражают наиболее раннюю ступень в становлении человечества не только в Крыму, но и на территории всего юга европейской территории СССР.

Как это ни странно, но два последующих периода в истории человека палеолитической эпохи - средний и поздний палеолит - в юго-восточном Крыму представлены хуже, чем галечные стоянки. К среднему палеолиту, или иначе - к мустьерскому времени (100-40 тысяч лет назад), относится максимум 10 памятников. Из них два находятся вблизи Судака, а остальные в районе Эчки-Дага и Кара-Дага. Как правило, это небольшие кратковременные охотничьи стойбища, расположенные на невысоких террасах у выходов ныне существующих источников. Находки представлены отдельными кремневыми изделиями - наконечниками копий, скребками, остроконечниками, отщепами, обломками кремня, сосредоточенными на площади, обычно не превышающей 6-7 м2. Культурный слой на таких стоянках отсутствует, очагов или каких-либо строительных остатков не отмечается. Характер кремневой индустрии позволяет выделить среди них стоянки двух периодов. Наиболее ранние (микромустье зубчатое) датируют в интервале от 100 до 70 тысяч лет назад. К более позднему этапу (60-40 тысяч лет назад) того же мустье относят стоянки, кремневые орудия которых характерны для верхнего слоя пещеры Киик-Коба, раскопанной в горном Крыму у п.г.т. Зуя. Некоторые исследователи памятники с подобным кремневым инвентарем выделяют в особую киик-кобинскую культуру.

В отличие от людей стоянок галечных орудий для неандертальцев эпохи мустье характерен более или менее оседлый образ жизни, по крайней мере, на холодный период года. Их долговременные поселения, часто с находками многих тысяч орудий, кострищами и культурными слоями, хорошо известны в гротах и под скальными навесами в северной части Крымских гор. Вероятнее всего, в теплое время года их обитатели уходили охотиться и степи Присивашья и на вершины Главной горной гряды. Затем, когда в этих традиционных охотничьих местах выпадал снег, отдельные группы неандертальских охотников спускались на Южный берег Крыма. Очевидно, с такими эпизодическими посещениями и связаны находки их кремневых орудий в юго-восточном Крыму.

Эпоха позднего палеолита (от 38-40 до 10 тысяч лет назад) совпадает с наступлением последнего материкового оледенения, а следовательно, и ухудшением условий жизни человека. Возможно, именно этим объясняется известный факт значительного уменьшения в Крыму количества стоянок людей позднего палеолита - кроманьонцев. Единичными находками кремневых орудий представлена эта эпоха и в районе Эчки-Дага. Постоянных поселений этого времени, очевидно, здесь не было. Тут находились глухие, редко посещаемые охотничьи угодья.

Другое дело последующие исторические периоды - мезолит (10-8 тысяч лет назад) и неолит (8-6 тысяч лет назад). Климат и ландшафт становятся близкими к современным. Люди покидают скальные убежища и строят жилища легкого типа.

В эпоху мезолита человек изобрел лук и стрелы, приручил собаку и, очевидно, свинью, а в неолите научился лепить и обжигать на костре глиняную посуду. Зарождаются основы животноводства и, вероятнее всего, земледелия. В мезолите, и особенно в неолите, человек осваивает практически весь Крымский полуостров, в том числе и его юго-восточную, приморскую, окраину. Всего здесь насчитывается не менее 25 пунктов с находками кремневых изделий мезолита и неолита, из них около 20 в районе Эчки-Дага и Кара-Дага. Хорошо выделяются как долговременные стоянки с четко выраженным культурным слоем, так и кратковременные, с единичными археологическими находками. Постоянные стоянки располагаются около источников воды на невысоких (до 7-8 м.) террасах. Для них характерны многочисленные кремневые изделия, так называемого микролитического облика. Среди этого инвентаря - ножевидные пластинки, скребки, наконечники стрел и дротиков, орудия в виде трапеций и сегментов, нуклеусы, отщепы, другие отходы кремневого производства. Основным занятием человека, судя по найденным орудиям труда, была охота на мелких животных и птиц. Охота дополнялась собирательством и, очевидно, прибрежным морским промыслом. Численность населения остается незначительной.

От энеолитических стоянок "раковинных куч" до поселений бронзового века.

Во второй половине IV - начале III тысячелетия до н. э. на смену самой длительной "каменной" эпохе приходит эпоха ранних металлов - энеолита, затем меди и бронзы. Для энеолитического населения юго-восточного Крыма наиболее характерны так называемые стоянки "раковинных куч". Последние, как правило, располагаются на поверхности террас в 50-200 м. от берега и на высоте до 30 м. над уровнем моря. В таких местах можно наблюдать небольшой культурный слой, насыщенный створками устриц и мидий. Реже встречаются обломки тонкостенных лепных сосудов, кремневые скребки, ножевидные пластинки, наконечники стрел. В некоторых местах заметны заполненные древесной золой и углями очажные ямы. Все это дает основание отнести памятники к временным стойбищам собирателей морских прибрежных организмов. Некоторые стойбища использовались человеком на протяжении многих десятилетий.

Следующий этап древнейшей истории юго-восточного Крыма характеризуется памятниками эпохи развитой и поздней бронзы - от середины II - до начала I тысячелетия до н. э. На рассматриваемой территории этот период отражен археологическими материалами более чем 15 поселений, немногочисленными отдельными находками и погребениями.

Из поселений наиболее выразительны Армутлукское, у Хрущевского источника, Кордонная балка, Чалкинское, Деляметское и некоторые другие в районе Эчки-Дага и Кара-Дага. Все они находятся в древних балках с источниками или временными водотоками и участками местности, пригодными для занятия скотоводством и земледелием. Поселения занимают площадь 1000-1500 м2. На их месте прослеживаются каменные жилые и хозяйственные постройки. Хорошо выражен культурный слой толщиной от 0,5 до 2 м., насыщенный золой, обломками лепной глиняной посуды, расколотыми костями диких и главным образом домашних животных (коров, овец, лошадей), немногочисленными кремневыми орудиями и отщепами, обломками каменных топоров и молотков, раковинами морских моллюсков, украшениями из просверленных раковин и небольших галек красивой окраски. Сельскохозяйственный инвентарь представлен кремневыми вкладышами серпов, зернотерками, ступкообразными пестами для дробления и растирания зерна. Встречаются пряслица, грузила, кости рыб, костяные проколки.

По характеру инвентаря, главным образом керамики, и погребальному обряду эти памятники занимают как бы промежуточное место между хорошо известными стопными культурами - катакомбной развитого бронзового века и срубной - эпохи поздней бронзы. Ввиду того что наибольшее сходство наблюдается с первой из этих культур, рассмотренные памятники считались позднекатакомбными. Позже П. Н. Шульц предложил их выделить в особые приморские стоянки поздней бронзы, а другой известный исследователь Л. Н. Соловьев - к береговому варианту крымской катакомбной культуры. Еще позже, когда в степной части Украины были исследованы другие близкие памятники, киевский археолог С. С. Березанская объединила их в особую "культуру многоваликовой керамики", а А. А. Щепинский - в причерноморскую береговую бронзового века.

В науке прижилось название "культура многоваликовой керамики". Учитывая новые материалы подкурганных погребений, полагаем, однако, что к исторической интерпретации наиболее близки первые исследователи - "позднекатакомбная культура", но с уточнением многоваликового варианта.

Скотоводы и земледельцы железного века.

В VIII в. до н. э. в быту местного населения появляются первые железные изделия. Вместе с ними свой отсчет времени начала и новая историческая эпоха - раннего железа. Завершается она на пороге средневековья - в V в. н. э.

Для рассматриваемого района согласно археологическим и древнеписьменным источникам характерны три основные культуры - киммерийская (IX-VII вв. до н. э.), кизил-кобинская как поздний этап киммерийской (VII-IV вв. до н. э.) и таврская (VI-III вв. до н. э.). Поселений начала железного века в юго-восточном Крыму довольно много. Известны они и в районе Эчки-Дага и Кара-Дага. Хорошо представлены здесь и таврские погребальные каменные ящики. Раскопкам они почти не подвергались. Обитавшие здесь оседлые скотоводческо-земледельческие племена разводили мелкий и крупный рогатый скот, лошадей, свиней, возделывали землю и засевали ее зерновыми культурами, занимались рыболовством, разнообразными промыслами. Люди жили в полуземлянках или каменных домах, пользовались лепной, часто лощеной посудой, бронзовыми и железными орудиями труда.

Из всех известных на этой территории племен раннего железа больше всего сведений имеется о таврах, которые, по словам Геродота и других античных авторов, заселяли "страну, прилегающую к морю, гористую и выступающую в Понт". Из тех же источников известно, что северо-восточная граница владений тавров пролегала где-то в районе Феодосии. На Эчки-Даге и в его окрестностях с таврами связаны поселения, скотоводческие стойбища, дозорные пункты, могильники из каменных ящиков.

По своему местоположению, облику и собранному археологическому материалу все таврские древности разделены на четыре группы.

К первой относятся небольшие сельскохозяйственные поселения типа нынешних деревушек или хуторов. Для них характерны отдельные небольшие каменные постройки, искусственные террасы, валы, ограды, крепиды, обломки лепных сосудов, расколотые кости домашних животных, каменные зернотерки. Хутора и деревушки обычно тяготеют к родникам, берегам ручьев и пологим участкам местности. По обломкам амфор, они датируются не позже III-II вв. до н. э. Это дает основание связывать эти памятники с поздними таврами.

Ко второй группе относятся кошары. Их остатки обнаружены на более крутых, расчлененных и менее удобных для жизни местах. На поверхности встречаются отдельные обломки лепных сосудов, остатки небольших загонов для скота.

Третья группа - дозорные пункты. Они располагались на обрывистых труднодоступных склонах и вершинах гор, с которых открывается хороший обзор окрестностей. В таких местах встречаются обломки лепной таврской керамики. Возможно, некоторые пункты являлись горными святилищами.

Четвертую группу составляют могильники из небольших прямоугольных каменных ящиков, которые обычно размещались на сухих возвышенных местах. Ящики, как правило, разграблены.

В IV-II вв. до н. э. тавры интенсивно освоили юго-восточный Крым. На приморском склоне Эчки-Дага размещались их пастбища, реже другие сельские угодья.

Интересно, что один из древних авторов, а именно Псевдо-Арриан, пишет, что на расстоянии 200 стадий к западу от Феодосии находился скифо-таврский порт Афинеон, покинутый жителями ко II в. н. э. Учитывая, что 200 стадий равно 34-42 км., а также принимая во внимание характер каботажного плавания того времени - в обход всех мысов, - не исключено, что это место находилось между Феодосией и Кара-Дагом. Такова точка зрения археолога В. П. Бабенчикова. Другой исследователь, А. Я. Фабр, помещал этот порт на месте средневекового Тепсеня, на окраине нынешнего поселка Планерского. К сожалению, эти интересные предположения пока не подкрепляются фактами. На побережье между Феодосией и Эчки-Дагом археологам не известны памятники позднеантичного времени, которые можно связать с Афинеоном. Вопрос о местонахождении Афинеона остается открытым.

Многоликое средневековье.

На смену эпохе раннего железа приходит средневековье (V-XVII вв.).

В юго-восточном Крыму хуже всего представлены археологические памятники IV-VII вв. К началу средневековья, к первой половине V в., относится единственный памятник - гуннское погребение у горы Коклюк. Памятники второй половины V-VII вв. неизвестны вообще.

Одни исследователи объясняют это нашествием гуннских (в 375 г.), а затем хазарских (конец VII в.) племен. Под их натиском местное население бежало и обосновалось в горном Крыму. На юго-восточное побережье Крыма потомки этих беженцев вернулись только после ослабления хазарской власти. По мнению других археологов, отсутствие памятников второй половины V-VII вв. не позволяет утверждать о бегстве местного населения под натиском хазар, так как проникшие сюда племена Хазарского каганата застали эти места безлюдными. Позднеантичное население уже не возвращалось на побережье. Никаких поселений потомков тавро-скифов здесь не найдено, а все известные памятники принадлежат либо болгарам - носителям салтовской культуры, либо переселенцам из Византии, либо татарам, армянам и другим народам зрелого средневековья.

На Эчки-Даге и Кара-Даге насчитывается свыше 45 разнообразных средневековых памятников. Ориентировочно около 30 из них можно отнести к VIII-XV вв., а остальные - к XVI-XVII.

Лучше всего изучено поселение на холме Тепсень. Оно возникло после нашествия хазар, примерно в первой половине VIII в. В письменных источниках наиболее раннее упоминание об этом археологическом памятнике относится к середине XIX в.

Некоторые исследователи не исключают, что некогда здесь находился населенный пункт Каллиера, основанный венецианцами, а затем перешедший к генуэзцам и показанный на картах XIV-XV вв.

Первые археологические раскопки на Тепсене были осуществлены в 1929-1931 гг. Более поздние исследования В. П. Бабенчикова и особенно М. А. Фронджуло показали, что здесь в средневековое время размещалось крупное полугородское христианское земледельческо-ремесленное поселение площадью около 17 га.

Раскопками установлено, что поселению были свойственны небольшие прямоугольные жилые дома, обычно состоявшие из одного-двух помещений с углубленным по отношению к поверхности земляным или глинобитным полом и входом, ориентированным к югу или востоку. Стены сооружались из камня и сырцового кирпича. Дома имели глиняную или соломенную крышу и застекленные окна. Рядом с ними находились подсобные помещения.

На территории поселения раскопан крупный храм-базилика и несколько меньших храмов. Поблизости открыто пять могильников с плитовыми и грунтовыми могилами.

При раскопках Тепсеня найден обильный хозяйственный и ремесленный инвентарь: пифосы, амфоры, кухонные горшки, столовая посуда, жернова, остатки кос, ножей, кузнечных пробойников и т. д. Продукты и вода хранились в пифосах, вино в амфорах. Обнаружены следы выплавки металла из керченских железных руд, кузнечного, стекольного, гончарного, ювелирного производства, виноградарства и виноделия, выращивания зерновых культур и рыболовства.

Поселение Тепсень существовало до рубежа IX-X вв., после чего было разрушено печенегами. Оно возродилось в конце XII в. и развивалось до XV в. (предполагаемая венецианская Каллиера, или Каллетра).

Из других, менее известных и изученных памятников VIII- IX вв., упомянем рыбацкий поселок в 1-1,5 км. южнее Планерского у мыса Мальчин и поселение на холме Кордон-Оба у поселка Курортного.

В отношении средневековых памятников этого времени в отечественной науке было высказано несколько точек зрения. Так, Н. С. Барсамов, В. А. Городцов, Б. А. Рыбаков, В. П. Бабенчиков, А. П. Смирнов и другие исследователи в работах, опубликованных в 1930-1947 гг., связывали Тепсень со славянским, русским влиянием, усматривали в нем "крайний южный форпост древней Руси", - как писал в 1947 г. А. В. Арциховский. Иного мнения придерживались И. И. Ляпушкин, В. Ф. Гайдукевич, А. Л. Якобсон, полагая, что это памятники салтово-маяцкой культуры. П. Н. Шульц в 1950 г. предложил выделить их в Крымский вариант салтово-маяцкой культуры со смешанным населением - аланским, славянским, а частично, может быть, хазарским и греческим. По гипотезе М. А. Фронджуло, это особая северопричерноморская культура, представляющая собой "сплав" античных (греческих) и местных традиций - таврских, скифских, сармато-аланских. В период раннего средневековья, согласно гипотезе, она испытывала воздействие салтово-маяцкой культуры и, в свою очередь, оказывала на нее влияние.

О возможности проникновения в Крым алан и болгар пишет А. Л. Якобсон.

Известный московский археолог С. А. Плетнева памятники типа Тепсень выделяет в особый крымско-болгарский вариант салтово-маяцкой культуры. Украинские археологи считают, что носителями и создателями салтово-маяцкой культуры являлись жившие в VIII-X вв. в Подонье, Приазовье и Крыму аланы и болгары. Она сложилась в границах единой политической организации - Хазарского каганата. С распадом последнего в X в. исчезает и салтово-маяцкая культура.

Наконец, крымский археолог И. А. Баранов считает памятники этого рода раннеболгарскими и делит их на две группы, соответствующие двум периодам существования салтово-маяцкой культуры в Крыму. Памятники первого периода он датирует второй половиной VII - первой половиной VIII в., второго - второй половиной VIII-X вв.

На рубеже IX-X вв., во время нашествия печенегов, жизнь на средневековых поселениях замирает.

Сложная обстановка создается здесь в XIII в., когда Крым превращается в один из улусов (провинций) Золотой Орды, с наместником в Солхате (нынешний Старый Крым). Несколько позже, в конце того же столетия, наместник золотоордынского хана всю Отузскую долину уступил венецианцам. В 1365 г. эти места захватили генуэзцы. Одно из их поселений находилось на месте нынешней Щебетовки. Об этом можно судить не только по средневековым письменным источникам 1461 г., но и по надписям XIV в. на обнаруженных здесь надгробных плитах.

Во второй половине XV в., после обострения отношений между генуэзцами и Крымским ханством, поселения на Тепсене, у Курортного и Щебетовки, пришли в упадок, а возможно, и совсем прекратили свое существование. В позднем средневековье на их месте возникли небольшие татарские деревушки.

Авторитетные крымоведы - исследователи конца прошлого века Г. Караулов и М. Сосногорова в путеводителе, изданном в 1883 г., отмечают, что "при турках" в Отузской долине было 30 деревень, "места, где находились эти деревни, еще видны теперь". Помимо деревень, в этом же районе, и особенно на приморском склоне Эчки-Дага хорошо представлены памятники, отражающие хозяйственную деятельность татарского населения. Это, прежде всего объекты скотоводческо-пастушеского назначения. В одних местах это крупные, очевидно, долговременные кошары для скота, загоны-зимники с вместительными, нередко двухкомнатными домиками для чабанов. В других - небольшие сезонные загоны - коши с однокомнатными, временными жилищами. Хорошо видны руины других хозяйственных сооружений того же времени: колеи и крепиды старинных дорог, каменные ограды и т. д.

После присоединения Крыма к России.

О новейшей истории лучше всего судить по материалам трех крупных населенных пунктов, примыкающих к Эчки-Дагу, - Щебетовки, Курортного и Солнечной Долины.

Щебетовка - поселок городского типа, расположенный в 3 км. к северу от Эчки-Дага и в 4 км. от моря, у шоссе, связывающего Феодосию с Судаком. Судя по отдельным находкам каменных орудий, впервые это место человек посетил в эпоху мустье.

Стоянки в урочищах Родничок и Спящая Красавица свидетельствуют о том, что эти места посещали кроманьонцы эпохи мезолита и неолита. Во II тысячелетии до н. э. здесь поселился человек эпохи бронзы. В VIII-X вв., судя по археологическим находкам и руинам построек, на окраинах современной Щебетовки находились два небольших средневековых поселения и христианская церковь. К 1461 г. относится первое письменное упоминание о населенном пункте Отузы.

В 1805 г. в Отузах насчитывалось 40 дворов и 172 жителя, которые занимались овцеводством, коневодством, земледелием, садоводством и виноградарством. В это время долину называли Бахче-Дере ("садовая долина"). Землепользование носило общинный характер. Органом самоуправления общины являлось собрание старейшин. К 1885 г. в Отузах проживало уже 1200 человек, а к 1915 г. число жителей - татар, армян, русских, украинцев, караимов - возросло до 2768 человек. Площадь виноградников составляла около 260 десятин.

Советская власть в Отузах была установлена в первой половине января 1918 г., а окончательно утвердилась в ноябре 1920 г. В конце того же года здесь был организован колхоз, а в начале 1921 г.- коммуна. К 1925 г. в Отузах насчитывалось 2210 человек. Ведущими отраслями хозяйства были виноградарство и табаководство.

В ноябре 1941 г. Отузы оккупировали немецко-фашистские захватчики. Многие жители деревни вступили в партизанские отряды. 14 апреля 1944 г. части Отдельной Приморской армии освободили Отузы от оккупантов.

После войны в августе 1946 г. Отузы получили новое название - Щебетовка в честь лейтенанта М. Ф. Щебетова, погибшего в бою за село. В октябре 1944 г. в Щебетовке был создан виноградарский совхоз "Коктебель" винодельческого комбината "Массандра", которым на протяжении 27 лет руководил бывший командир Южного соединения крымских партизан периода Великой Отечественной войны Герой Социалистического Труда М. А. Македонский (1907-1971). В 1966 г. совхоз-завод награжден орденом Трудового Красного Знамени. Многие труженики села удостоены орденов и медалей.

Здесь находится центральная усадьба совхоза-завода "Коктебель". В 1960 г. Щебетовка была отнесена к категории поселков городского типа. Сейчас это крупный благоустроенный поселок.

Курортное расположено на берегу моря близ устья Отузской долины. Место это заселено, как минимум, со средневекового времени. Судя по топографической карте 1795 г., тут размещалась "Побережная стража Войска Донского". Возможно, отсюда и название холма у окраины поселка - Кордон-Оба ("сторожевой холм"). О наличии на нем укрепления писал в 1837 г. П. Кеппен.

Г. Караулов и М. Сосногорова в своем путеводителе отмечают, что, судя по средневековым картам, в устье Отузки находился венецианский порт Провато. "На берегу залива, - пишут они, - еще в 40-х годах были ясно видны многочисленные развалины строений и крепостных стен. На холме, над морем прослеживались развалины крепости". В последнем случае речь идет, очевидно, о руинах на холме Кордон-Оба у западной окраины поселка Курортного.

В 1927 г. небольшие раскопки на этом месте осуществил Н. С. Барсамов. Были обнаружены фундаменты однонефной базилики, других построек, собрана средневековая керамика. Н. С. Барсамов считал, что в XIII-XV вв. на этом холме располагался армянский монастырь.

В 1973-1976, 1981 гг. изучение Кордон-Обы продолжили И. А. Баранов и А. И. Айбабин. Вокруг храма, раскопанного в 1927 г. Н. С. Барсамовым, была выявлена оборонительная стена. Это дает основание предположить наличие здесь укрепленного монастыря или замка XIII-XV вв. На плато, примыкающем к холму, изучались могильник и поселение VIII-IX вв. Раскопаны три усадьбы, храм, землянка и могильник, относимые исследователями к салтовской культуре.

Курортное освоение побережья началось с 1899 г. Уединенный уголок, расположенный у подножия красивых гор, понравился российской интеллигенции. Здесь, так же как в соседнем Коктебеле, появляются первые дачи.

В 1913-1914 гг. в Приморских Отузах велось строительство подвесной канатной дороги и морского причала для транспортировки трассов Кара-Дага на цементные заводы Новороссийска. Начавшаяся мировая война спасла курортный поселок от индустриализации.

После революции и гражданской войны, в 1924 г. на бывшей даче Княжевича близ устья Отузки был устроен дом отдыха Военно-политической академии.

Современный поселок - растущий климатический курорт. Однако известен он не только как место отдыха, но и как естественнонаучный центр восточного Крыма. Его создание связано с именем Терентия Ивановича Вяземского (1857-1914)-талантливого врача-невропатолога и ученого, эрудита и библиофила.

В 1901 г. Т. И. Вяземский купил несколько участков земли и очень запущенное имение с одноэтажным домиком в урочище Карагач-Кабурга на Кара-Даге и открыл небольшой санаторий для лечения людей с психическими заболеваниями. Он решил на собственные средства построить в этом затерянном уголке Крыма научную станцию, в которой специалисты могли бы вести исследования по различным отраслям естествознания.

Строительство станции началось в 1907 г. и с большими трудностями продолжалось до смерти Терентия Ивановича, последовавшей от пневмонии в 1914 г. Перед смертью он пожертвовал практически достроенную станцию Московскому обществу содействия успехам опытных наук.

Первым директором Кара-Дагской научной станции имени Т. И. Вяземского стал выпускник Московского университета геолог А. Ф. Слудский (1885-1954), рекомендованный на эту должность своим учителем академиком А. П. Павловым. Александр Федорович сохранил научную станцию от разорения в суровые годы революции, гражданской войны и послевоенной разрухи. Позже научная станция была преобразована в Кара-Дагскую биологическую станцию им. Т. И. Вяземского. Сейчас это Кара-Дагский филиал севастопольского Института биологии южных морей им. А. О. Ковалевского АН УССР. Ученые филиала, который называют по старой памяти "биостанцией", изучают физиологию, биохимию, биоакустику и продуктивность морских организмов, исследуют экосистемы Крыма.

Т. И. Вяземский, А. П. Павлов и А. Ф. Слудский оценили уникальность природы окрестных гор и пытались противодействовать вырубке леса и интенсивному выпасу на их склонах овец и коз. В первые же годы советской власти Павлов и Слудский выступили с предложением создать на Кара-Даге национальный парк. Но борьба за сохранение природы этого замечательного уголка Крыма продолжалась еще долгие годы. Только в 1979 г. на территории горной группы Кара-Даг и в прилегающей километровой полосе акватории Черного моря Постановлением Совета Министров УССР был создан Кара-Дагский государственный заповедник. Заповедник имеет площадь около 29 км2 и подчинен Кара-Дагскому филиалу Института биологии южных морей АН УССР.

Еще во время строительства Кара-Дагской научной станции Таврическое губернское земство выделило средства на устройство метеорологической обсерватории, и уже в 1910 г. здесь были начаты метеорологические наблюдения. В 1932 г. рядом со станцией появились постройки филиала Института актинометрии и атмосферной оптики Главной геофизической обсерватории. Сейчас это Кара-Дагская экспериментальная база Главной обсерватории им. А. И. Воейкова.

В последние годы на одном из холмов у побережья появилась башня астрономического пункта Симферопольского госуниверситета. А неподалеку от Курортного, в балке Беш-Таш, находится радиоастрономическая обсерватория, где ведут исследования планет и звезд горьковские астрофизики.

К Курортному примыкают виноградники совхоза-завода "Коктебель". В хозяйстве есть плантации технических и столовых сортов винограда, в том числе таких, как Пино-Гри, Алиготе, Рислинг, Кардинал, Чауш, Мускат, Шабаш...

Солнечная Долина - центр сельского Совета. Здесь находится центральная усадьба совхоза-завода "Солнечная Долина".

Село расположено в Козской долине, в 4 км. от моря, в окружении живописных гор - Парсук-Кая, Элтиген, Токлук-Сырт.

По данным путешественников и исследователей конца XVIII - начала XIX в., окрестности села изобиловали разнообразными археологическими памятниками - укреплениями, храмами, могильниками. Древнейший из известных сейчас памятников - стоянка эпохи развитой бронзы в 1-1,5 км. к югу от села. Имеются сведения о наличии таврских поселения и могильника. О. Н. Бадер описал найденные здесь менгиры. В центре села на холме находится архитектурный памятник - церковь X- XIV вв.

В 1825 г. к Козской долине верхом на лошади проехал А. С. Грибоедов. Судя по оставленному им описанию, ехал он не по "почтовой" дороге, которая пролегала примерно там, где сейчас вьется шоссе, связывающее Феодосию с Судаком, а по другой, ныне заброшенной. В одном из старых путеводителей по Крыму говорится, что помимо почтовой дороги, по которой хотя и с трудом, но можно проехать в легком экипаже, имеется и другая. Она наиболее интересна для путешественников. Остатки дороги прослеживаются и ныне. Авторы настоящей книги неоднократно по ней проходили и считают, что она очень напоминает дорогу, описанную Грибоедовым.

В 1937 г. по этим местам прошел художник К. Ф. Богаевский. Содержание многих его картин навеяно созерцанием природы и древностей юго-восточного Крыма.

По своим природным условиям Козская долина исключительно благоприятна для выращивания таких знаменитых на весь мир аборигенных сортов винограда, как Сары Пандас, Эким Кара, Манджил... Из них изготовляются замечательные вина - "Солнечная долина", "Черный доктор" (Эким-Кара). Начало виноградарства в Козской долине было заложено еще до нашей эры, возможно позднетаврским населением.

Деревня Козы (нынешнее село Солнечная Долина) основана в XIV в. Советская власть установлена здесь в январе 1918 г. Около конторы совхоза сооружен памятник танкисту Д. Е. Гнездилову, погибшему в апреле 1944 г. при освобождении села, и жителям Солнечной Долины, не вернувшимся с войны.

В хозяйственно-экономическом отношении это район почти сплошного виноградарства, в значительно меньшей степени садоводства, животноводства и огородничества.

Вопросы исторической экологии.

Драматична и сложна древняя и средневековая история юго-восточного Крыма, в частности Эчки-Дага и его окрестностей. Много еще здесь остается не выявленного, не раскопанного, не изученного. Но и те материалы, прежде всего археологические, которые уже имеются, позволяют не только раскрыть процесс освоения края человеком, но и выделить основные вехи в исторической экологии, то есть в многотысячелетних отношениях между человеком и окружающей природной средой.

Воздействие человека на природу всегда отличалось исключительной многогранностью. Это охота, рыболовство, собирательство, распашка, выпас скота, сенокошение, вырубка леса, сжигание травостоя, добыча полезных ископаемых. Эти и многие другие направления хозяйственной деятельности неизбежно сказывались на окружающей природной среде.

Анализ археологических и этнографических источников позволяет проследить, на каком этапе человеческой истории, под влиянием каких причин, как протекали и к чему привели те или иные контакты между обществом и природой, выявить в них определенные закономерности. Вот почему при разработке научных рекомендаций по восстановлению нарушенного в природе равновесия и предупреждению дальнейших нежелательных последствий хозяйственной деятельности человека далеко не последнее место занимают данные археологии и истории.

Чтобы сделать определенные выводы экологического характера, рассмотрим, но уже под иным углом зрения, некоторые из этих данных. Это поможет оценить природно-историческую ситуацию в ту или иную эпоху.

Обобщенный анализ всех археологических источников по Эчки-Дагу и его окрестностям показал, что наибольшее количество памятников сосредоточено на поверхностях, соответствующих уровню второй террасы. Затем следует третья, четвертая и, наконец, первая террасы.

На второй террасе располагается большинство стоянок, поселений, разнообразных хозяйственных сооружений и могильников от эпохи палеолита до средневековья включительно. Характерно, что основная их масса привязана и к ныне существующим источникам пресной воды или к морскому побережью. Здесь же, на второй террасе и соседних склонах, находились основные охотничьи угодья (в эпоху каменного века), выпасы (начиная с середины II тысячелетия до н. э.), пахотные участки (используемые, главным образом, под средневековые виноградники) и сады. Значительно слабее в эпоху камня и века ранних металлов использовались поверхности третьей и четвертой террас. Судя по археологическим находкам, в ранний железный век здесь размещались пастбища. К этому времени относятся древнейшие объекты оборонительного назначения - временные убежища и дозорные пункты, которые обычно располагались в горах - в ущельях и на вершинах. Что же касается жилых и хозяйственных объектов, то они явно тяготеют к уровням высоких террас и к постоянно действующим источникам воды.

В эпоху средневековья, особенно в позднем, намечается активное освоение широких участков первой террасы и пойм долин, балок и крупных оврагов. В это время здесь возникают кошары, сельские поселения, усадьбы, хутора, а прилегающие к ним угодья используются под сады и огороды.

В результате более чем 10-летнего комплексного историко-экологического изучения древностей Эчки-Дага и его округи, а также осмысления исторических источников, наметилась возможность выделить 5 этапов в характере и последствиях взаимодействия человека и природы. Это первый случай, когда в Крыму представилась возможность проследить изменение природной среды в пределах весьма длительной человеческой деятельности.

Первый этап, биологический, самый длительный в истории человечества. На Эчки-Даге он охватывает все памятники и культуры от раннего палеолита до мезолита включительно. Хронологически это время не менее чем от 300 до 10 тысяч лет назад. В общеисторическом аспекте - это период присваивающей человеческой деятельности. На Эчки-Даге он начался с культуры "галечных орудий". Вероятнее всего, ее носителями были небольшие группы архантропов (питекантропов или синантропов) - бродячих собирателей-охотников. Десять, максимум пятнадцать индивидуумов на всю округу.

Близость теплого моря, определенная горная защита от холодных северных ветров, прекрасные возможности для собирательства, небольшие замкнутые охотничьи угодья, источники воды, а главное - наличие прекрасного материала для изготовления каменных орудий делали Эчки-Даг особенно благоприятным для жизни человека с крайне низким первобытным уровнем развития сознания.

Примерно та же историческая ситуация сохраняется здесь и в последующие тысячелетия, в среднем и позднем палеолите, когда из предгорного Крыма сюда проникали в холодное время года на охотничьи угодья небольшие группы охотников, сначала неандертальцев, а затем кроманьонцев. В это время, а именно 100-40 тысяч лет назад, человек переходит к более или менее оседлому образу жизни, появляются естественные и полуискусственные убежища от опасностей и непогоды, развивается коллективная охота на крупных промысловых животных - мамонтов, диких ослов и так далее. На Южном берегу, в том числе и на Эчки-Даге, отсутствуют удобные для жизни человека пещерные убежища, а рельеф и ландшафт местности малопригоден для длительной жизни и коллективной охоты, как на перечисленных стадных обитателей открытых мест, так и других наиболее продуктивных промысловых животных. В этом отношении район Внешней гряды Крымских гор более благоприятен. Не случайно основная масса палеолитических памятников сосредоточена в этих местах. И только зимой, когда там, в зоне предгорий и прилегающих равнин, все заносилось снегом, небольшие коллективы охотников каменного века в поисках дичи проникали на Крымское побережье с его теплым малоснежным климатом.

Иная обстановка характерна для мезолита и неолита, когда, судя по характеру стоянок, человек переходит к более или менее оседлому образу жизни и индивидуальной охоте, в том числе на мелких животных. И хотя в конце мезолита и происходит одомашнивание диких свиней, а в неолите и рогатого скота, ведущая роль принадлежит охоте. Нет оснований утверждать, что в это время на Эчки-Даге имели место другие виды хозяйственной деятельности. По сравнению с предшествующей палеолитической эпохой в мезолите и неолите численность населения возросла, но вряд ли более чем вдвое. Совершенно очевидно, что при такой ситуации антропогенные воздействия на природу не выходили за рамки биологического процесса - внутреннего природопользования.

Второй этап освоения человеком природных ресурсов Эчки-Дага приходится на конец неолита, энеолита и раннюю бронзу. Продолжительность его около 2 тысяч лет - от середины V до середины III тысячелетия до н. э. Начальные процессы этого этапа лучше всего получают свое отражение в материалах раннеэнеолитических памятников, которые помимо приморских стоянок "раковинных куч" характеризуются и стоянками, расположенными на значительном удалении от побережья. Собранный на них археологический материал убедительно свидетельствует, что одни группы энеолитического населения этого района занимались охотой, другие скотоводством и, возможно, примитивным земледелием, третьи - сбором морских моллюсков. Другими словами, налицо разделение труда по роду хозяйственной деятельности.

Судя по более изученным в этой части Крыма стоянкам раковинных куч, занимаемой ими площади, мощности и содержательности культурного слоя, каждая из них принадлежала одной хозяйственной ячейке из 8-10 человек. Исходя из общего количества раковинных куч Эчки-Дага, можно допустить, что в IV- самом начале III тысячелетия до н. э. на его приморском склоне могло "хозяйничать" максимум 80-100 человек.

Хуже изучены синхронные стоянки, расположенные за пределами прибрежной полосы. Раскопкам они не подвергались, но, судя по поверхностным сборам и занимаемой площади, основными источниками питания их обитателей являлись охота и собирательство. Есть все основания считать, что руины одной из кошар, обнаруженных на Эчки-Даге, относятся к этому времени. Все это, свидетельствуя о многогранном использовании местных природных ресурсов, дает основание говорить о наступлении изначального антропогенного воздействия на природу. Совершенно очевидно, что какого-либо существенного урона окружающей среде хозяйственная деятельность человека в это время не наносила.

Третий этап освоения природных ресурсов Эчки-Дага приходится на II - начало I тысячелетия до н. э., когда здесь проживали племена эпохи бронзы - начала железного века. Наивысший расцвет человеческой деятельности приходится на середину этого срока - время обитания племен многоваликового варианта позднекатакомбной культуры (культуры многоваликовой керамики).

Значительные площади поселений, мощные культурные слои, остатки каменных жилых и хозяйственных построек - свидетельства многолетней оседлой жизни. Кости же домашних животных (овец, коров, лошадей), каменные зернотерки, кремневые вкладыши серпов - показатели хорошо сложившегося скотоводческо-земледельческого (производящего) хозяйства. Последнее дополнялось охотой, рыболовством, собирательством, гончарным и другими ремеслами. Перед нами "многоотраслевые", хорошо сложившиеся сельскохозяйственные поселки. В Крыму ни одно из таких поселений полностью не раскопано, поэтому судить о численности жителей на них мы можем только по материалам раскопок синхронных памятников в других областях юга Украины. По-видимому, и здесь количество населения колебалось от 200 до 300 человек. На Эчки-Даге известно три поселения эпохи бронзы, которые несомненно жили за счет Эчки-Дага, полезная площадь которого 20 000-25 000 га.

Если допустить, что на поселении проживало 200 человек и каждый из жителей потреблял в день 0,5 кг. мяса, а в год, следовательно, не менее 180 кг., то на 200 человек уходило 36 500 кг. Чтобы получить такое количество мяса, потребовалось бы убойное стадо не менее чем в 120 голов крупного рогатого скота (из расчета 300 кг. на одну голову) или 730 овец по 50 кг. каждая. Для трех поселений число их соответственно увеличивается до 360 или 2190 голов. Согласно нормам практического учета при нормальной эксплуатации угодий средней категории урожайности для содержания такого количества крупного рогатого скота необходимо 549 га пастбищ, мелкого (овец) - около 2580 га. При равнопроцентном смешанном стаде - 1564 га. Это без учета выпаса сменяющего поголовья, лошадей, сенокосов, площади, занятой под посевы, а также издержек от других видов хозяйственной деятельности - разработки гончарных глин, добычи камня для постройки жилых и других помещений, вырубки лесов, прокладки дорог и т. д.

Совершенно очевидно, что при такой ситуации наличие ярко выраженных антропогенных ландшафтов, а следовательно и нарушение природного фона, неизбежно. Смягчающим обстоятельством является тот факт, что такая нагрузка на приморский склон Эчки-Дага во второй половине II тысячелетия до н. э. носила непостоянный характер. Археологические материалы убедительно свидетельствуют, что подобная плотность заселения урочища неоднократно и на длительное время прерывалась в связи с теми или иными климатическими или политическими событиями. В среднем же, распределяя эту нагрузку на весь хозяйственно-экономический этап, мы оцениваем его как этап активного воздействия на природу.

Четвертый этап освоения человеком Эчки-Дага, длительностью не менее 1000-1200 лет, приходится на ранний железный век, на господство кизил-кобинского (позднекиммерийского), таврского и, очевидно, немногочисленного позднескифского и сарматского населения. К этому времени относится не менее 20 разнообразных археологических памятников. Это довольно крупные сельские поселения, стойбища, могильники, следы сельскохозяйственных оград, террас, крепид. Основу хозяйства составляло скотоводство и земледелие. Как минимум с V-IV вв. до н. э. устанавливаются торгово-обменные контакты с древними греками. Последним поставляется зерно, продукты животноводства и рыболовства. Следовательно, в отличие от предшествующего этапа природные ресурсы используются не только для внутренних потребностей, но и для торгового обмена.

Поселения раннего железного века обычно располагаются далеко от морского побережья - в широких плодородных долинах, удобных для занятия хлебопашеством. Для скотоводства с его отгонным характером использовались неудобные для земледелия приморские склоны и террасы.

Пятый, и последний, этап антропогенного процесса приходится главным образом на позднесредневековое и наше время. Уже отмечалось: средневековье - сложный и запутанный по своим социально-политическим событиям период истории. Подъемы и спады в экономике и духовной культуре, сельском хозяйстве и ремеслах; вторжения и перемещения людских масс, разнообразие торговых и социальных взаимоотношений - такова самая общая характеристика этого времени. Естественно, все это затрудняет изучение процесса освоения природных богатств района. Но, подчеркиваем, только по отдельным и конкретным отрезкам средневековья. В целом же масштабы использования естественных ресурсов увеличиваются.

К средневековому времени на Эчки-Даге и в его окрестностях сейчас можно отнести не менее 30 разнообразных памятников. Зона активной хозяйственной деятельности средневекового населения охватывает все более значительную территорию. Это привело к тому, что в юго-восточном Крыму практически уже не сохранилось участков природы, которые в той или иной мере не подвергались бы антропогенному воздействию. Значительно возрастает и численность населения. Так, только в Сугдее (Судак) середины XIII в., по одним данным, проживало 8300 человек, по другим - 10-15 тысяч. Устанавливаются широкие международные торговые связи. Развитие получили скотоводство, земледелие, виноградарство, садоводство, рыболовство, разнообразные промыслы.

Что касается Эчки-Дага, то есть все основания полагать, что его приморский склон особенно активно стал использоваться с XIII в., после заселения этих мест монголо-татарским населением. Как отметил еще в XVI в. Михаил Литвин, жизнь татар первобытная, пастушеская. Они не имеют ни изгородей, ни домов, только передвижные палатки из прутьев и камыша. Землю, даже самую плодородную, не обрабатывают, довольствуясь тем, что она сама приносит, то есть травою, которая служит кормом для скота. Коровы, овцы, лошади даже зимой пасутся под открытым небом. Переутомленных работой, исхудалых и истощенных лошадей отпускают на пастбище, где они откармливаются травой, добытой из-под снега ударами копыт.

В дальнейшем интенсивность человеческого вторжения в природу все более нарастает. В течение последних нескольких столетий беспощадная эксплуатация приморского склона Эчки-Дага практически идет беспрерывно, стихийно. О масштабах заселения края, а следовательно, и использования его богатств, можно судить по количеству населенных пунктов. Так, после присоединения Крыма к России только в одной Отузской долине насчитывалось около 30 деревень. Небольшие населенные пункты располагались у источника Эчки-Даг, в урочище Монастырчик, в средней части Кордонной балки, других местах. На террасах Эчки-Дага повсеместно встречаются руины кошар - загонов для овец. Все окружающие, лишенные леса участки - зона пастбищ с круглогодичным выпасом скота; низкие пологие участки занимали виноградники, сады, огороды, поля зерновых культур.

В целом антропогенная нагрузка уже тогда носила катастрофический характер. Это хорошо видно в современном рельефе и ландшафте Приморского склона хребта Эчки-Даг, окрестностей Щебетовки, Планерского, Курортного, Солнечной Долины, где из-за вырубки леса и длительного выпаса скота пострадал почвенно-растительный покров, усилились эрозионные процессы.

В наши дни экологическая ситуация резко обострилась. Приморские склоны - зона овцеводства, приморская полоса и пляж - места массового отдыха. Кострища, кучи мусора из пищевых и бытовых отходов, вытоптанный грунт, выжженная трава, до неузнаваемости изуродованные кустарники. К концу лета Эчки-Даг - жалкое зрелище. Иными словами, экологическая катастрофа продолжает нарастать.

В результате комплексных исследований приморского склона Эчки-Дага выявлены многочисленные природные и археологические объекты, представляющие значительный научный и познавательный интерес. Здесь наиболее ярко проявляются все виды эрозии, действуют практически все экзогенные процессы, известные в Крыму: водная эрозия, сели, суффозия, карст, абразия, оползни и другие. Территория Эчки-Дага - удобный полигон для обучения студентов и постановки научных наблюдений за вредными природными процессами.

К числу природных объектов, представляющих несомненный научный интерес, относятся бедленды, террасы, древние оползни, обвальные ниши и коллювиальные шлейфы, своеобразные прислоненные дюны. С некоторыми здешними ландшафтами связаны наиболее значительные для Крыма популяции таких редких растений, как тюльпан коктебельский, селитрянка Шобера, терескен и другие. Тут находится уникальная ассоциация каперсов и курчавки, произрастают редкие виды орхидей, астрагалов, боярышников. На склонах Эчки-Дага обнаружено несколько десятков археологических объектов. Они относятся к десяти эпохам и культурам, охватившим огромный диапазон времени - от раннего палеолита до позднего средневековья.

В свете сказанного хотелось бы надеяться, что приморский склон Эчки-Дага будет исключен из перспективных планов хозяйственного использования и получит статус ландшафтно-археологического памятника.


Крым Книги Эчки-Даг: путеводитель Археология, история, экология
adminland.ru 31 июля 2008