ЗА ДЫМКОЙ ВРЕМЕНИ

Многое видел на своем веку горный массив Караби; многое мог бы он рассказать о детстве и юности человечества. В незапамятные времена поднимался по его склонам кряжистый неандерталец - бесстрашный охотник на пещерных медведей.

...Уже много часов подряд преследовал человек матерого зверя. Медведь быстрее преодолел крутой косогор и скрылся из виду. Охотник вышел на плато, снял с плеча свое оружие - тяжелую дубину и, опершись на нее, замер в раздумье. Совсем не та, что сегодня, открылась перед ним картина: среди тундровых искривленных, низкорослых березок поблескивала холодная синь озер, печально шелестела желтеющей листвой осиновая роща, свисали, почти касаясь щеки человека, красные гроздья рябины. В долине еще лето, а здесь уже явственно ощущается дыхание зимы со свирепыми ветрами, метелями и туманами.

Пустынно плато. Охотник поправил накинутую на плечи шкуру и зашагал в открытый простор к массивной, одинокой скале, перегораживающей болотистую балку. Только там мог затаиться преследуемый зверь. А это уже верная добыча. Бежать медведю некуда - позади отвесная стена. И чем яростнее бросится зверь на охотника, тем сокрушительнее будет удар дубины...

Трудная историческая задача досталась неандертальцу: пережить ледниковую эпоху. И он пережил. Не только звериная выносливость, огромная физическая сила помогли ему победить в единоборстве с природой. Помог разум.

Всем известен древнегреческий миф о Прометее. Не придуманным, а реальным Прометеем человечества был неандерталец. Это он похитил с неба огонь или, выражаясь более прозаически, научился его добывать.

И это далеко не все, что оставил человечеству наш далекий пращур. Ему принадлежит идея приготовления пищи на огне, идея одежды, резания; он изобрел первые режущие инструменты. Совершил еще целый ряд открытий, которые легли в основу общечеловеческой культуры, а нами воспринимаются ныне как нечто само собой разумеющееся.

Совсем не прост был наш предок, "пещерный человек". Памятники, оставленные им, много значат для понимания судеб человечества.

Неподалеку от массива Караби расположены всемирно известные памятники мустьерской эпохи, в которую жил неандерталец: грот Киик-Коба, где археолог Г. А. Бонч-Осмоловский впервые обнаружил на территории нашей страны захоронение неандертальца; крупнейшая в СССР мустьерская стоянка Заскальная у Белогорска, под скалой Ак-Кая.

Непосредственно на Караби, на северных отрогах массива, культурный слой мустьерской эпохи выявлен в гроте Чагарак-Коба. Археологические находки позволяют предположить, что и Аджи-Коба (эту пещеру вы увидите на маршруте) была пристанищем неандертальца.

След охотника ледниковой эпохи то исчезает в просторах яйлы, то обнаруживается вновь. В самом центре плато, в 250 метрах к юго-западу от метеостанции, найдена сезонная стоянка людей мустьерской эпохи. Единичные орудия того же времени и типа археологи находили на яйле в разных местах. Все это свидетельствует о том, что неандерталец не был на Караби случайным гостем.

Если во время путешествия по нагорью вам попадется кремневый отщеп, поднимите его. Не поленитесь зафиксировать место находки обстоятельным описанием, рисунком, а затем познакомьте с этими материалами археологов: а вдруг вы открыли памятник, имеющий большое значение для науки. Возможность вполне реальная: ведь палеолит Караби изучен слабо, чаще всего сделана лишь предварительная археологическая разведка.

Много раз менялся облик Караби-яйлы и ее аборигенов. Началось послеледниковое потепление. Леса, которые тысячелетиями прятались от холода в глубоких речных долинах и за грядами гор, "поползли" на предгорную равнину, на яйлу, вытесняя тундру. Был Крым Карелией, становился Подмосковьем.

И уже потомок неандертальца, красивый и стройный кроманьонец, прокладывал на Караби свои тропы. Тоже охотник, но более искусный, вооруженный копьем с кремневым наконечником. Пересекая плато легкой, бегущей походкой, он обшаривал взглядом ковыльные холмы, травянистые долины: не мелькнет ли, не пробежит, как тень от облака, оленье стадо, не замер ли где-нибудь на скале круторогий баран-вожак.

Кроманьонец был уже постоянным обитателем нагорья. Он жил в пещере Аджи-Коба, под самой кромкой яйпы. Возвращаясь с охоты, издалека видел дым костров, день и ночь горевших в гротах вблизи пещеры. Там его соплеменники шили одежду и расщепляли кремень, размышляли о жизни, надеялись и мечтали.

Десятки тысячелетий Аджи-Коба была жилищем человека. Во все времена служила она пристанищем охотников. Само название Аджи-Коба - это, скорее всего искаженное Ауджи-Коба, т. е. Охотничья пещера.

Крымский палеолит завершался в условиях теплого и очень влажного климата. Никогда, ни раньше, ни позже, не было на полуострове такого обилия озер, ручьев и речек. Окрестности массива Караби стали царством пернатой, водоплавающей дичи. Человек изобрел лук, охотился на птиц, осваивал рыбную ловлю.

И яйла, по всей вероятности, была тогда гораздо богаче водой. Когда с вершины Кара-Тау вглядываешься в панораму Караби-яйлы, в хаос карстовых воронок, кажется, начинаешь различать едва заметные следы наземных вод: чаши исчезнувших озер, русла иссякших речек. По мере того как росли, разветвлялись в известняке карстовые полости, вода находила все более короткий путь в недра массива. В наше время на Караби только в Эгиз-Тинахской долине осталась цепочка озер, обычно пересыхающих к середине лета: Эгиз-Тинах, Сухое, Когей и другие, более мелкие. Все эти озера тоже норовят уйти под землю. Быстро исчезает по весне озеро Сухое; давно бы навсегда исчез и Эгиз-Тинах, да мешают искусственные препятствия на пути к карстовым колодцам, уже давно промытым водами озера.

10-12 тысяч лет назад от ледника освободилась вся территория Европы. Поползли к северу хвойные леса, уступив Крым представителям южной флоры. Полуостров постепенно приобретал современный вид.

Теплый климат был благом и одновременно серьезным экзаменом для аборигенов Крыма. Вслед за ледником к побережью Ледовитого океана откочевали промысловые звери и птицы. Почти одновременно исчезли бизоны, пещерные медведи, дикие лошади и другие промысловые звери (мамонты были истреблены гораздо раньше). Состав животного мира полуострова приближался к современному. А это уже довольно шаткая основа для охотничьего хозяйства. Людям надо было найти новые источники существования. В этом заключался экзамен на зрелость. И он был выдержан.

Последующая эпоха, получившая название "неолит", отмечена целым рядом достижений, имеющих всемирно-историческое значение. Человек стал заниматься скотоводством и земледелием, научился строить жилища, лепить глиняную посуду, наконец, плавить металл, т. е. переходить к производственной деятельности. При этом он отходил от охотничьих традиции палеолита постепенно, "обдуманно", как будто взвешивая все "за" и "против", стремясь до конца использовать возможности промысловой охоты. В круг охотничьих интересов попадают олень, горный козел, кабан, косуля, заяц. В то же время человек как будто понимает, что резервы охоты скоро окажутся исчерпанными, и уже на ранних неолитических стоянках Крыма обнаружены признаки существования домашних животных: свиней, крупного рогатого скота. Чем дальше, тем больше центр тяжести неолитического хозяйства перемещался с охоты на животноводство.

Так же последовательно человек делал шаги к земледелию: через собирательство, отбор плодов, через первые навыки ухода за дикорастущими растениями.

Неолитическая эпоха тоже оставила свой след на Караби-яйле. В 1955 году археолог Ю. Г. Колосов обнаружил несколько стоянок раннего неолита на западном склоне Караби, у верховьев Восточного Суата. Особенно интересный археологический материал дала самая большая из них - Суат-3. Ее культурный слой простирается на 30 метров.

Как выглядела стоянка - сказать трудно. Какие-либо остатки неолитических построек на территории Крыма неизвестны. Или эти постройки были слишком эфемерны (что-то вроде юрт, индейских вигвамов) и исчезли бесследно, или пока не найдены. Бесспорно одно: в неолите уровень строительного искусства уже достаточен для того, чтобы человек не был привязан к пещерам и другим естественным укрытиям, а мог селиться гам, где считал удобным. Это еще один шаг вперед к независимости от стихийных сил природы.

Один из главных элементов неолитической культуры - глиняная посуда, лепившаяся вручную без применения гончарного круга. Работа с глиной воспитала в человеке глубокое понимание формы предметов; в тот период произошли очень интересные сдвиги в его художественном мышлении - от мужественного, сурового реализма палеолита к абстрактному рисунку, к орнаменту. Когда рассматриваешь орнамент на осколках неолитической посуды, испытываешь волнение: кажется, еще совсем немного нужно было усилий, а может быть, просто удачи, чтобы этот орнамент стал письменностью, числовыми знаками.

Стоянка того же времени и такого же, как в верховье Суата, долинного типа открыта археологами под южным обрывом массива, у реки Алачук, Непосредственно на яйле пока известна лишь одна (в районе метеостанции) сезонная стоянка неолитических охотников, а может быть, и древнейших скотоводов Крыма.

Середина III тысячелетия до н. э. (эпоха энеолита) отмечена новыми испытаниями, выпавшими на долю человека; охота изжила себя, дикие звери, даже мелкие грызуны, почти полностью истреблены, а скотоводство еще малопродуктивно. Нужно было искать новые источники существования. Опустели крымские предгорья, население в значительной своей части перебралось на побережье полуострова осваивать морские ресурсы. Сравнительно легкой добычей были моллюски - устрицы, мидии и т. п. Вылавливались они в огромных количествах, о чем можно судить по кучам пустых раковин, находимых археологами на крымском побережье. Эти скопления дали имя целому периоду истории Крыма - "культура раковинных куч".

Освоение ресурсов моря, в конце концов, воспитало искусных рыболовов и мореходов. Их мы встречаем уже в следующую эпоху - эпоху раннего железа (II тысячелетие до н. э.). Это киммерийцы, затем тавры-первые аборигенные народы Крыма, названия которых дошли до нас. Гораздо больше мы знаем о таврах. Были они, прежде всего земледельцами, но занимались и отгонным скотоводством. Тавры селились в горных долинах, обживали и отроги Караби - места, защищенные от северных ветров, удобные для посевов и для прогона скота вверх, на яйлу.

Киммерийцы в начале I тысячелетия до н. э. покинули Крым, дальнейшая их история связана с Кавказом (в Крыму осталась лишь небольшая часть). Некоторые исследователи считают, что потомками киммерийцев были так называемые кизилкобинцы, впоследствии ассимилированные таврским населением. Именно этим, по-видимому, объясняется исчезновение кизилкобинской культуры в V веке до н. э. Археологические исследования на Караби как будто подтверждают эту гипотезу. Выяснено, что тавры и кизилкобинцы нередко жили в тесном соседстве.

В 1972 году археологическая экспедиция, которую возглавлял А. А. Щепинский, изучала таврское поселение, могильник и остатки укрепления на северных отрогах Караби, в урочище Молбай. А над этим урочищем, прямо на яйле, выявлена цепочка еще не исследованных курганов, может быть, киммерийских.

В 1973 году та же экспедиция впервые обнаружила кизилкобинское поселение в долине реки Бурульчи, возле современного села Межгорье. Неподалеку от поселения археологи раскопали таврский могильник с его характерными каменными ящиками.

- Я не сомневаюсь, - говорит А. А, Щепинский, - что раскопки выявят на склонах Караби много кизилкобинских и таврских поселений, а также скотоводческих святилищ, подобных тому, какое известно в пещере Ени-Сала-2 на Долгоруковской яйле.

Прогноз археолога заставляет вспомнить следующий факт. При раскопках палеолитической стоянки в пещере Аджи-Коба (западный склон Караби) попадались осколки кизилкобинской керамики. Кроме того, археологическое обследование так называемых "длинных стен" (о них речь впереди) на перевалах Караби-яйлы показало, что эти стены, относящиеся к раннему средневековью, местами возводились на остатках более древних, по-видимому, таврских, укреплений. Именно таврам пришлось строить первые в Крыму оборонительные сооружения.

В середине I тысячелетия до н. э., Крым стал ареной бурных политических событий, оживленным торговым перекрестком. Морской берег облюбовали греческие колонисты, в степях хозяйничали кочевники-скифы. Многие народы побывали с тех пор в Крыму - сарматы, аланы, хазары, печенеги, половцы... От тех времен остались на Караби памятники иногда настолько загадочные, что очень трудно высказать какое-либо предположение относительно их значения.

Неподалеку от горы Иртыш на ровной площадке между воронками выложены из камня четыре каких-то знака. Все они, в общем, одного рисунка и в то же время отличаются друг от друга. Отдаленно знаки напоминают контуры бабочек, их размеры - 5х8 метров.

В манере исполнения этих фигур угадывается небрежность, поспешность: камни в кладке разные по величине - явно собрано то, что лежало поближе, под рукой. О симметрии тоже особенно не заботились, о долговечности тоже: камни укладывали прямо на поверхность земли. Часть их глубоко утонула в почве, что является доказательством древности памятника. Обо всем остальном памятник молчит. Если бы мы искали доказательств пребывания на Земле инопланетян, можно было бы приписать этих "бабочек" пришельцам из космоса, принять их за "посадочные знаки". Действительно, "бабочки" как будто рассчитаны на то, чтобы смотреть на них с птичьего полета. Заманчиво, конечно, но... Земного же, научного объяснения этой загадки пока нет. Правда, намек на то, где искать ответ, все же есть: стилистически близкие изображения встречаются на стене шахты Студенческой. Она исписана, иссечена загадочными тамгообразными знаками, рисунками. Есть явно символические изображения: пучки перекрещивающихся линий, чашечковидные углубления, огромная фигура человека на колеснице и т. д. На стенах шахты немало и относительно реалистических рисунков: деревья, люди, корабли.

Кем выполнены эти рисунки, с какой цепью - неизвестно, Обращает на себя внимание следующее обстоятельство: люди, расписавшие стены шахты, явно принадлежали к разным эпохам и народам. Древнейшие "картины"-некоторые солярные знаки (символы солнца) - исследователи относят к энеолиту; самые поздние (корабли) - к средневековью. Тамгообразные знаки наводят на мысль о скифо-сарматской культуре.

Почему вдохновение нисходило на художников разных эпох и народов именно в этой шахте? И потом, рисовали-то они не с натуры. Взять те же корабли. С южного обрыва Караби-яйлы, откуда открывается море, их не рассмотришь даже в основных деталях. Значит, нужно было побывать на берегу, а потом спуститься в шахту и высечь на каменной стене контуры корабля. Зачем? Множество вопросов рождает знакомство с этим интересным памятником культуры. Шахта Студенческая - не единственная на Караби "художественная галерея". В 1970 году спелеологи обнаружили здесь еще одну карстовую полость с наскальными рисунками. Возможно, и это не последнее открытие...

Замечательным памятником средневековья археологи считают уже упоминавшиеся "длинные стены". На Караби эти стены тянулись от древнего перевала Таш-Хобах-Богаз (где выходит на яйлу дорога из Генеральского) по всему гребню хребта Кара-Тау, Тай-Кобы до южного обрыва яйлы. Их не было вдоль обрыва - и без того неприступной естественной твердыни. Ближе к восточному, более пологому концу обрыва, который одновременно служит здесь правым склоном ущелья Чигенитра, тоже была стена, тянувшаяся до самого края плато.

Впервые "длинные стены" упомянул в своем трактате "О постройках" византийский историк VI века Прокопий Кесарийский. В VIII веке стены потеряли свое оборонительное значение и разрушились. Со временем об их существовании забыли. Свидетельство Прокопия Кесарийского стало подвергаться сомнению: не ошибся ли он, не выдал ли за исторический факт какое-то предание?

Только в начале XIX века известный исследователь Крыма П. Кеппен сделал первое научное описание руин этих, по его выражению, "нагорных стен". И нашел он их сначала именно на Караби-яйле. Уже в наше, советское время археологи выявили и проследили в натуре основные звенья системы "нагорных стен".

Это было действительно грандиозное сооружение. От утесов Батилимана "длинные стены" поднимались на Ай-Петри, загораживали все перевалы Главной горной гряды, вплоть до Бабуган-яйлы. Оттуда тянулись по извилистому хребту к Чатыр-Дагу, шли через Ангарское ущелье (в 5 километрах к северу от Ангарского перевала), блокировали проходы с Демерджи, между Тырке и Кара-Тау, и заканчивались над ущельем Чигенитра.

За стенами на морском побережье лежала страна Дори. Не так уж давно это было - в VI-VIII веках н. э. Но бесследно, как мираж, растаяла в дымке времени таинственная страна. Знаем мы о ней только то, что сообщил Прокопий Кесарийский.

Над ущельем Чигенитра - один из немногих участков, где еще явственно видны масштабы, характер этого сооружения. Здесь было две стены. Одна защищала подступы к перевалу, другая - сам перевал. Похоже, что Чигенитра в древности была если не главным, то стратегически очень важным пунктом на пути из степей к морю.

А яйла оставалась пастбищем и до Прокопия Кесарийского и после. Менялись только хозяева скота, методы пастьбы.

Каждую весну пылили по дорогам на горное плато стада коров и овец оседлых тавров и кизилкобинцев. Потом по тем же дорогам гнали на яйлу табуны полудиких коней скифы и другие кочевники. Их сменили пастухи страны Дори. И снова кочевники - татаро-монголы. Со временем и они переняли образ жизни покоренных народов. Об этом, об укоренившихся привычках оседлой жизни говорят памятники позднего средневековья: остатки каменных чабанских приютов, кошар, длинных, низких кладок, деливших Караби-яйлу на участки. Назначение этих кладок не совсем понятно: то ли они разграничивали владения разных хозяев, то ли преследовалась цель урегулировать пастьбу скота, установить последовательность стравливания горных лугов.

Традиции отгонного скотоводства на Караби дожили до наших дней. Каждую весну из предгорных колхозов и совхозов движутся на яйлу отары овец, стада молодняка крупного рогатого скота; покачиваются в седлах пастухи, озабоченно снуют туда-сюда овчарки...

Но не одни мирные картины видели тропы Караби-яйлы и в наше время. Они были свидетелями беспримерного мужества советских людей в годы Великой Отечественной войны.

К северным отрогам нагорья война придвинулась в октябре 1941 года. С тяжелыми оборонительными боями отходили к морю по шоссе Алушта-Судак воины 184-й пограничной дивизии. Полк майора А. И. Панарьина, оставленный для прикрытия, занял оборону южнее села Баксан (Межгорье).

С 1 по 4 ноября 1941 года не прекращались ожесточенные бои. Под Баксаном принял боевое крещение Зуйский партизанский отряд под командованием А. А Литвиненко и Н. Д. Лугового, один из 29 отрядов народных мстителей, сформированных незадолго до вторжения фашистских захватчиков в Крым. Плечом к плечу с пограничниками партизаны отражали атаки гитлеровцев. Утром 4 ноября было слышно, что бои уже докатились до Ангарского перевала, а на востоке они идут где-то на подступах к Ускуту (Приветное).

А. И. Панарьин решил отходить. Но прежде пограничники предприняли контратаку, выбили немцев из Баксана и гнали их еще километров семь по ущелью, чтобы они не могли преследовать полк, когда тот начнет подниматься на Яман-Таш. Партизаны шли в арьергарде пограничников. После непродолжительного отдыха полк покинул Яман-Таш. Его повели партизанские проводники, хорошо знавшие зуйские леса. В тот же день под вечер полк поднялся на Караби яйлу и занял оборону у подножия Кара-Тау. С 4 по 8 ноября над яйлой грохотали взрывы снарядов, свистели пули. Подступы к Кара-Тау были устланы вражескими трупами.

В кровопролитном бою погибло много пограничников. Уже среди зимы 1941/42 г. на поле боя под Кара-Тау наткнулись партизаны. Их, не раз смотревших смерти в глаза, потрясла открывшаяся картина. Казалось, что даже мертвыми советские пограничники продолжали яростную рукопашную схватку: занесенные снегом руки сжимали то приклад винтовки, раздробленный о голову врага, то нож, а то и горло гитлеровца...

Еще не смолкли на Караби последние выстрелы пограничников, а в окрестных лесах уже гремела партизанская война. 7 ноября в жестокую неравную схватку с врагом вступил Зуйский партизанский отряд. А на противоположном склоне нагорья Караби открыл свой боевой счет Ичкинский отряд под командованием М. И. Чуба. Он тоже прикрывал отход наших войск. Припустив батальон пограничников, на который наседали два батальона гитлеровцев, партизаны устроили засаду. Они выждали, когда вражеская колонна спустится в котловину (район Нижнего Кокасана) и открыли огонь. Патриоты уничтожили 123 гитлеровца и рассеяли колонну.

Весь период немецко-фашистской оккупации Крыма леса у подножия Караби оставались свободным партизанским краем.

Служила народным мстителям и Караби-яйла. Пробирались ее тропами связные из первого и второго партизанских районов в третий и четвертый, проводили раненых к партизанским аэродромам для эвакуации на Большую землю.

Оккупанты лезли из кожи вон, чтобы разгромить партизан в крымских лесах. Во многих книгах о партизанском движении в Крыму описан бой партизан зуйских лесов с целым корпусом карателей 24-25 июля 1942 года. Всего в отрядах насчитывалось 700 бойцов, из которых 200 было больных и раненых. Народные мстители вступили в бой с 20 тысячами вооруженных до зубов головорезов и выстояли. 1200 гитлеровцев нашли себе могилы в партизанском лесу. Остальные убрались ни с чем.

Росли масштабы партизанских операций, множилось число диверсий, которые они совершали на дорогах Крыма. Бывало, что в зуйских лесах скапливалось до 45 тысяч карателей, а бои продолжались свыше десяти суток.

В апреле 1944 года партизаны спустились в долины, к северу и к югу от Караби, и встретили губительным свинцом оккупантов, пытавшихся удрать по дорогам, которыми отходили в 1941-м наши пограничники.

За годы партизанской войны завязывались бои с врагом и на Караби-яйле. Но слишком невыгодно плато для обороны: позиции всегда на виду, легко простреливаются, легко становятся ловушкой, так как почти всегда можно найти к ним скрытые подходы и обходные тропы. В самое затяжное ненастье дороги на яйле остаются проезжими, по ним легко передвигается любая военная техника. Эти условия при подавляющем превосходстве противника в живой силе и вооружении заставляли партизан избегать затяжных боев на яйле. И, тем не менее, в героической летописи партизанского движения в Крыму Караби занимает почетное место. Именно здесь был главный партизанский аэродром, принимавший самолеты с Большой земли. Первым посадил на яйле свой ТБ-3 опытный летчик Г. В. Помазков 29 сентября 1942 года. А летом 1943 года на аэродроме приземлялось за одну ночь по нескольку транспортных самолетов с оружием, боеприпасами, продовольствием, почтой. В обратные рейсы они забирали больных и раненых, доставленных на Караби изо всех партизанских соединений Крыма.

Оккупанты, конечно, предпринимали отчаянные усилия, чтобы "разрушить" этот воздушный мост.

Николай Дмитриевич Луговой - в то время командир партизанской бригады, действовавшей в зуйских лесах - в своей документальной повести "Побратимы" описывает один из наиболее драматических эпизодов "аэродромной войны".

Самолет ЛИ-2, доставивший на Караби военные грузы не смог улететь в ту же ночь - заклинило поршни мотора. Как быть? Утащить самолет в лес нельзя - мешают карстовые воронки. Оставить на месте - опасно утром гитлеровцы увидят на равнине серебристую машину и попытаются захватить ее.

- Я обязан сжечь самолет - заявил командир экипажа Китаев - В тылу врага такими вещами не рискуют.

Партизаны доказывали нужно отстоять самолет в бою, а сжечь, если не будет другого выхода, они всегда успеют. На том и порешили. Самолет был тщательно замаскирован, демонтированы приборы, вооружение. Всю ночь машину охраняли самые надежные бойцы - стартовая команда Григория Костюка и партизанские диверсионные группы Василия Бартоши и Александра Старцева.

Едва взошло солнце, как небо над яйлой прочертила красная ракета. И тотчас к северо-востоку от аэродрома показались два вражеских бронетранспортера, за каждым из них двигалась колонна автоматчиков. Еще два броневика выползли на пригорок с севера со стороны села Казанлы (этого села сейчас нет. Располагалось оно у северной кромки яйлы). С северо-запада приближался отряд гитлеровцев на трех бронетранспортерах. Семь броневиков и примерно 350 солдат образовали подкову, охватывавшую аэродром.

Вот северо-западная группа противника остановилась, окапывается. Остальные продолжают наступать. Подкова из броневиков и солдат придвигается к восточному краю аэродрома. Замерли в засаде партизаны, притаилась возле самолета охрана. А враги все ближе. Их цель уже в 200 метрах от партизанской засады. Осталось метров сто, пятьдесят. И тут загрохотали автоматы партизан.

Внезапный огонь ошеломил гитлеровцев. Они поспешно откатываются назад, падают, ползут, прячутся за камни. Главный удар по аэродрому, скорее всего, будет наносить северо-западная группа противника. Действительно построив свои три бронетранспортера в клин, эта группа устремляется к пещере Аджи-Коба, охватывая аэродром с запада.

Навстречу "клину" бросилась группа Бартоши. Заняв позицию среди скал над пещерой, бойцы встретили врага плотным огнем. Но пули не пробивают броню, а, кроме того, гитлеровцы хорошо видят место засады и то, что перед ними - горстка партизан.

Возобновили наступление и первые два отряда противника. На их пути к самолету нет больше преграды, и Н Д Луговой, наблюдавший за боем с командного пункта, понял, что наступит критический момент.

- Давай, Дегтярев! - с этими словами он выпустил в небо белую ракету, затем отыскал в бинокль то место где стоял отряд Дегтярева.

Группа за группой дегтяревцы бегут по яйле, дружно наваливаются на левый фланг и тыл обоих немецких отрядов. Беспрерывно строчат автоматы, катится гулкое "ура-а-а!"

Дегтяревцы теснят немцев к лесу к тому месту, где залегла группа Бартоши. Еще усилие, и враг попадет под перекрестный огонь. Немцы бегут к броневикам вскакивают в них и уезжают в тыл своего северо-западного отряда.

Теперь в "клин" собрались все броневики все три вражеских отряда. Преодолевая сопротивление партизан, они движутся к самолету. Это видят члены экипажа которые в самом начале боя пришли на командный пункт.

- Дайте сигнал жечь самолет! Дайте сигнал! - повторяет Китаев.

- Подожди!- успокаивает его Луговой и шлет в небо вторую белую ракету. Это сигнал Дегтяреву повторить обходной маневр. Дегтярев не заметил, а может быть не понял смысла сигнала, его бойцы по-прежнему двигаются в сторону самолета, идя на сближение с противником. Снова над полем боя взмыла белая ракета. Теперь отряд Дегтярева резко изменил направление с западного на северное. Через 15-20 минут он выйдет во фланг объединенного вражеского отряда. Но раньше, чем он успевает это сделать, противник опрокидывает группу Бартоши в долину Суата. Гитлеровцы бегут к самолету, который остался без защиты. Вдруг он окутался клубами темно-коричневого дыма. Взметнулось пламя. Вражеские солдаты замедляют бег, останавливаются.

И тут показались дегтяревцы. Они идут цепью, охватывая отряд противника. На ходу открыли огонь. Одновременно со стороны Аджи-Кобы на фашистов обрушились бойцы Бартоши, которые смогли все-таки вернуться на свои позиции. Вражеские солдаты заметались под перекрестным огнем, кинулись к машинам. И вот на полном ходу они удирают по дороге на Баксан.

Партизаны подбежали к окутанному дымом самолету. То, что они увидели, было похоже на чудо: машина не успела загореться, это полыхал на земле бензин, вытекший из топливных баков. С риском для жизни огонь потушили, забросав его землей. Самолет удалось спасти - к несказанной радости экипажа, уже считавшего его погибшим...

После этого боя, который произошел в июле 1943 года, оккупанты больше не появлялись на Караби вплоть до апреля 1944 года, когда им пришлось бежать из Крыма под ударами Красной Армии. А в мае 1944 года Н. Д. Луговой и группа летчиков, среди которых был и Китаев, поднялись на яйлу. Надо было решить, как увезти оттуда аварийный самолет, который так и не смог взлететь: поломка оказалась слишком серьезной, чтобы устранить ее в полевых условиях.

Летчики вышли на партизанский аэродром. Они прилетали сюда много раз, но всегда ночью. Сильное впечатление произвела на них своеобразная красота Караби-яйлы. Их восхищало мужество партизан, не раз вступавших в бой на безлесном плато, в одинаковых с противником позиционных условиях, но с далеко не равными силами, восхищала дерзость патриотов, принимавших самолеты в 30 километрах от Симферополя, рядом с селами, где стояли вражеские гарнизоны. Да и самим летчикам трудно было поверить в то, что именно здесь, среди карровых гребней и воронок, ночью они ухитрялись сажать свои самолеты. Это был невероятный риск, на который они шли во имя победы.

- В мирное время, - сказал Китаев, - ни за какие блага я не согласился бы приземлиться на этом "аэродроме".

...Пройдена неуловимая, быстротекущая во времени грань, за которой уже не история, а современность, а Караби уже не воспоминание, а то, что есть: место, где человек работает, размышляет, ведет научный поиск, где воплощает свои замыслы, одним словом - живет.

Вы получите много интересных, а то и просто необходимых сведений, взглянув на те же просторы глазами людей, причастных к сегодняшним судьбам горного массива Караби.