Перед чистой страницей

Для того чтобы повышать культуру, надо обращаться к истории культуры, ко всему культурному наследию человечества.

М. И. Калинин

Рассказ наш о прошлом Старого Крыма не окончен. Дополним исторический очерк последними недостающими штрихами, а заодно бросим взгляд в недалекое будущее.

После присоединения Тавриды к государству Российскому город Крым получил новое название - Левкополь. По инициативе князя Г. А. Потемкина в этом уездном городке пытались основать центр шелководства, произвели посадки шелковичных деревьев для разведения тутового шелкопряда; открыты были и кое-какие административные учреждения. Однако затея эта вскоре заглохла; не привилось и новое название. С перенесением же всех учреждений в Феодосию к заштатному городу возвратилось прежнее имя "Крым" и прочно пристал эпитет "Старый", приданный ему еще в XVI в.

К началу XX в. Старый Крым (Эски-Крым), самый маленький из двенадцати городов полуострова, насчитывал всего шесть тысяч жителей. Среди немногих крохотных производственных предприятий был в нем гончарный заводик... "Солхат"⁹².

В советское время бывший заштатный городишко становится центром одноименного сельского района. Казалось, наперед ему предрешен аграрный жизненный путь. Укрупнение земледельческих районов Крымской области, вызванное целым рядом экономических причин, сделало Старый Крым одним из поселков Кировского района. Однако селом этот поселок городского типа не стал, а ныне снова обрел статус города.

Будущее населенных пунктов, как бы стоящих между городом и деревней, не вызывает сомнений: растут и будут расти. Такая же перспектива и перед городом Старым Крымом. Вопрос теперь в том, что сделает он с наследием своего прошлого. Долго ли пребывать в запустенье мечети Узбека? Не пора ли ей сделаться музеем? В каком виде будут содержаться, как впишутся в обновленные городские кварталы руины "мечети Бейбарса", "медресе", караван-сарая, средневековой церкви?

И еще вопрос (далеко не последний): что будет дальше с Сурб-Хачем, пережившим столетия и отданным теперь на арендных началах (ради действенной охраны) мощному предприятию?

В наши дни живописная лесная дорога, что ведет к руинам монастыря, становится все более шумной. То и дело снуют по ней автомашины и шагают, шагают - иногда толпами - пешие туристы. Одни из них уходят, не оставляя следов, другие приходят сюда, чтоб наследить. Шастающие буйной ватагой - тоже "туристы". Что влечет их к старому и примолкнувшему средневековому монастырю? Уважение к древности?

С некоторых пор полюбили мы повторять крылатые слова Энгельса о том, что оно - признак истинного просвещения. Тут же появилось немало желающих прослыть поскорее истинно просвещенными. Вот и тянутся лжетуристы к памятникам - наиболее доступным, достаточно беззащитным, расположенным в местах, прекрасных своей природою. Таков, несомненно, и Сурб-Хач; местоположение его имеет мало себе равных: в густом тенистом лесу, возле родниковой воды, среди горного простора. Прибавьте к тому бесконтрольность поведения пикникующих компаний и, как правило, безнаказанность, если они вокруг себя напакостят.

Что за уважение к древности побуждает измазывать стены Сурб-Хача и других исторических памятников надписями, оскорбляющими их седины? Среди надписей и автографы уважателей - очевидно, дань их "самоуважению". А дань чему - вскрытые гробницы, кладоискательские проломы в плитовом полу и стенах, раны, нанесенные стенам при попытках украсть вделанные в них резные хачкары? Встречаются и такие разрушения, смысл которых невозможно постигнуть.

Словечко "уважаю" мещанин применит к чему угодно - хотя бы, например, и к любимой закуске под выпивку. Таково же потребительское "уважение" мещанина к памятникам истории и культуры: они для него экзотический фон для выпивки на лоне природы, арена хулиганских "подвигов" - по достижении соответствующего градуса...

Нам говорят порой - не напрасно ли мы пишем о памятниках, не умножим ли мы тем самым число их врагов? Нет, мы убеждены в обратном - в том, что нам удастся увеличить число друзей. Ведь среди нас неизмеримо больше тех, чье истинное сыновнее уважение к древности - залог действительного и действенного просвещения.

Что же будет дальше с Сурб-Хачем?

Волею судеб он оказался в особом положении. Предприятие-арендатор берет на себя охрану и реставрацию памятника. Пока это еще слова, хотя и скрепленные соответствующими подписями и печатями. Будем надеяться, что за монастырской оградой не развернется - в обход обязательств - новый строительный период, губительный для памятника. Надеемся, но сомнения гложут. Что напишем мы, ныне живущие, на раскрытой перед нами новой странице? Или, попросту говоря, как практически это будет?

- Согласно советскому законодательству,- уверенно заявит читатель, имея в виду Закон Союза ССР "Об охране и использовании памятников истории и культуры".

- Да, в соответствии с Законом, - подтвердим и мы, но добавим: - чтобы Закон исполнялся на деле и свято, нужно всем, независимо от ранга и звания, найти в себе желание и волю его исполнять с полным сознанием ответственности перед историей, ответственности перед прошлым и будущим Родины. Так, как велит совесть.