Имена города

Три или четыре одновременно существовавших названия одного населенного пункта. Это встречается не часто и не без причин. Чаще других употреблялись названия "Крым" и "Солхат". Нельзя, однако, не отметить, что средневековые татарские и генуэзские документы, то и дело упоминая город Крым (первые) и Солхат (вторые), не дают оснований ставить между ними знак тождества, как, впрочем, ни разу их и не противопоставляют. Ни в тех, ни в других не названы эти имена рядом: упоминаются либо "Крым" - у татар, либо Солхат (Солкат) - у генуэзцев.

Не приходится сомневаться в том, что современный городок Старый Крым топографически не что иное, как средневековый город Крым, он же Солхат. О том свидетельствуют его архитектурно-археологические памятники, вся историческая топография. Многие документы достаточно прочно привязывают этот населенный пункт к другим, близлежащим, - Кафе и Солдайе.

Таким образом, с историко-топографической стороны здесь все ясно. Важно понять другое: в чем состояла и чем обусловлена была разница в отношении татар к городу Крыму, а генуэзцев - к Солхату? Не потому ли и назывался город по-разному?

Солхат довольно часто упоминается в генуэзских нотариальных актах, дипломатической и деловой переписке, так что не остается сомнений в его чрезвычайно серьезном значении для генуэзцев. Для них Солхат - пункт важнейших торговых сделок, но при этом и место, где Устав Кафы 1316 г., с одной стороны, запрещает генуэзским торговцам пребывать слишком долго, запрещает продавать свои товары, а с другой - без всяких ограничений разрешает делать закупки¹³. Тем не менее, в Солхате генуэзцы жили подолгу. Более того: постоянно проживали представители их знати (тоже купцы), и это никого не шокировало.

Что касается татар, то для них город Крым - прежде всего административный и торговый центр золотоордынского наместничества, которое сформировалось в степной части полуострова и юго-восточной Таврике в течение второй четверти XIII столетия. Непонятный на первый взгляд пункт Устава Кафы вполне объясним, если представить себе, что он был навязан татарскими властями - к своей, разумеется, торговой выгоде.

Два названия и в чем-то разный их смысл; двойственная роль Крыма-Солхата в двуличной политической игре ее участников - татарских феодалов, "покровительствовавших" генуэзцам и генуэзской колонии, которая перед ними заискивала; неразлучность татарских и генуэзских торгашей, этих партнеров-недругов, в их взаимоотношениях, торговых и политических, словом, двуединый, запутанный исторический узел, который одним махом разрубит турецкая сабля...

Из всей суммы письменных источников ясен паразитический характер двух средневековых государственных надстроек - генуэзской колонии, богатевшей на торговле рабами, скупленными по дешевке товарами, и золотоордынского наместничества, которое существовало благодаря жестокой эксплуатации подвластного ему населения, за счет открытого грабежа соседей и притеснения торговых партнеров.

Чтобы со временем подойти к всестороннему освещению экономических и социальных отношений в юго-восточной Таврике XIII-XV вв., ее политических и культурно-исторических явлений, сложно переплетавшихся в эпоху средневековья, придется не раз пересмотреть и сопоставить письменные данные, критически (но, не впадая в гиперкритику) оценить источники, далеко не одинаково ясные или достоверные. Попробуем это сделать пока лишь применительно к названиям "Крым" и "Солхат" (он же "Сурхат", или "Сургат").

Первым долгом отметим: в науке еще нет единого, общепринятого истолкования топонимов "Крым" и "Солхат". И авторы не собираются прибавить к уже существующим объяснениям этих слов собственное: для них подобная задача непосильна. Но коль скоро ею занимались многие исследователи, в том числе и высокоавторитетные ученые, оставить все это без внимания мы не в праве. Попробуем извлечь "рациональное зерно" из нескольких суждений, на наш взгляд, наиболее веских. Они окажутся противоречивыми, а нас, может быть, обвинят в эклектизме^*. Не беда. Пусть, как и мы, увидит читатель блеск и нищету топонимии, этой еще достаточно юной отрасли языкознания

* Эклектизм, применительно к данному случаю - натянутое сочетание сведений разных источников, лишенное самостоятельности.

По мысли историка В. Д. Смирнова, название "Крым", возможно, происходит от татарского слова "кырым" - ров, хотя высказывались и сомнения в правомерности такого истолкования¹⁴. Точку зрения В. Д. Смирнова разделял известный знаток истории и археологии Тавриды А. Л. Бертье-Делагард¹⁵. Стремясь обосновать эту гипотезу, он искал подтверждения и в археологическом материале и в письменных источниках. С его слов мы знаем, что во втором десятилетии XX в. с северо-восточной стороны города были отчетливо видны остатки оборонительной стены с башнями и две линии глубоких рвов. Гораздо слабее, но все же прослеживаются они и сейчас.

А. Л. Бертье-Делагард приходит к заключению, что рвы появились значительно раньше стен. На чем основан такой вывод? "Рвы и стены не связаны по начертанию: рвы нигде не параллельны и прилегают к стенам, а последние далеко отстоят от рвов". В одновременной постройке укрепления, пишет далее ученый, это составляло бы "крайне грубую военную ошибку, недопустимую, если все рвы копались вместе или позже стен". Против высказываний выдающегося военного инженера, каким был А. Л. Бертье-Делагард, трудно что-либо возразить.

Обратимся к плану Солхата, составленному в конце XVIII или начале XIX в. и известному нам по фотографии с него, хранящейся у старокрымского краеведа Ю. К. Чернявского. На этом плане прослеживается полностью кольцо стены вокруг города; с севера и с запада к ней вплотную подступает ров. Восточный участок стены тянется по высокому хребту - здесь ров отдаляется от нее, но на равнинной местности вновь подходит к ней вплотную. Сильно пересечена местность не связанными со стеной рвами с запада.

А. Л. Бертье-Делагарду, судя по всему, не был известен этот алан, дающий более целостную картину единовременно возникшей системы оборонительных сооружений. Сравнивая его с топографической съемкой 1925 г., где показаны лишь сохранившиеся фрагменты сооружений, видим, что отмеченные на обоих планах участки стен, рвы, возвышенность в западной части города и курган в восточной по местоположению совпадают. Таким образом, достаточно оснований доверять старинному плану. Странным кажется лишь отсутствие башен на довольно значительных участках стен. В свое время их было, несомненно, больше.

Приведенное выше наблюдение А. Л. Бертье-Делагарда служило подкреплением мысли В. Д. Смирнова о происхождении топонима "Крым" именно от рвов, окружавших город. Можно, однако, возразить: по письменным источникам XIII в. "Крым" как название целой области предшествует самым ранним упоминаниям об одноименном городе. Не исключено, что само название пошло от Перекопского рва, отделяющего полуостров от материка.

Чтобы уточнить время возникновения города Крыма, сопоставим свидетельства письменных источников. О первом появлении в Таврике татар в 1223 г. сообщает сочинение Ибн аль-Асира, арабского автора XIII в.¹⁶. При описании им осады Судака город Крым не упоминается, хотя события развертывались совсем рядом и не могли не затронуть соседний населенный пункт. Об этом же нашествии татар сообщают и заметки на полях синаксаря^* из Сурожа (Судака)¹⁷, уточняя дату события - 27 января. После разорительного набега на Судак татары покидают полуостров, чтобы, совершив в конце 30-х годов рейд на северо-восточную Русь, вновь вернуться сюда. Новый набег на Судак помечен в синаксаре 26 декабря 1239 г.

* Синаксарь - книга богослужебного характера, в данном случае - рассказы о мучениках.

План города Старого Крыма конца XVIII в.

Именно в это время и появляется в арабских и персидских документах упоминание некой местности или области "Крым". Так, в одном из вариантов "Сборника летописей" Рашид-ад-дина, иранского историка и государственного деятеля, среди "областей севера", которые должен был по повелению Чингисхана завоевать его старший сын Джучи, назван Крым¹⁸. Обратим внимание: это местность - не город.

О захвате тех же областей сообщает и приводимое В. Г. Тизенгаузеном "Родословие тюрков": "А страны аланов, русов, булгар, черкесов, Крым и Ардак... вышли из повиновения"¹⁹.

О том, что в середине XIII в. на полуострове города Крыма еще не существовало, можно судить на основании некоторых свидетельств известного путешественника, монаха-миссионера Гильома де Рубрука, посетившего Судак в 1253 г. Он отмечает маловажную на первый взгляд деталь, что некие начальники отправились зимою из Судака к Батыю с данью и еще не вернулись²⁰. Будь по соседству с Судаком постоянная ставка наместника, этот правитель и занимался бы сбором дани, но тогда отправка ее, естественно, не потребовала бы большого времени. Кроме того, среди городов, где Рубрук побывал, или известных ему понаслышке, Крым не упоминается.

Первое известное нам упоминание некоего "города Крыма" содержит источник конца XIII в. - уже упоминавшийся нами "Сборник летописей" Рашид-ад-дина.

Солхат. Вид с юга (по старинной гравюре). Рис. В. Сидоренко.

Согласно этому свидетельству, повествующему о событиях 1256-1257 гг., хан Берке - преемник Батыя на престоле Орды - предоставил султанство над этим городом потерявшему свои владения незадачливому конийскому^* султану Изз-ад-дину Кей-Кавусу²¹. В двух из семи известных вариантов "Сборника" - рукописи Тегеранского музея и другой, изданной в Англии, подаренный Изз-ад-дину город назван не Крымом, а Кумом²². Источник более ранний и, таким образом, ближе стоящий к описываемым событиям - хроника Ибн Биби "Сельджук-намэ" (История сельджуков) - сообщает о пожаловании тому же султану "Солхада и Сутака"²³. Рассмотрим их пристальнее - Крым, Кум, а также "Солхад и Сутак".

* Кония - столица малоазийских сельджуков (1077- 1300 гг.). Была взята монголами в 1257 г. Ныне главный город одноименного вилайета на юге Турции.

Заметим, что малоазийские города Крым и Кум существовали в период монголо-татарских походов середины XIII в. и находились вне Таврики: первый, как указывает П. И. Кеппен, - за Кавказом, второй - в сельджукских владениях на территории Ирана²⁴. Контекст "Сборника летописей", где упоминается по одной версии Крым, а по другой - Кум, позволяет думать, что речь идет именно о малоазийском городе: "Когда войско Беркая прибыло к Стамбулу, то Изз-ад-дина Кейкауса привели к Беркаю и отдали ему во владение город Крым, и там он и остался"²⁵. Соображение о том, что подаренным городом не мог быть таврический Крым, становится более веским, если привлечь еще одну деталь биографии Изз-ад-дина, отмеченную неким Джувейни²⁶. Он сообщает, что в 1258-1259 гг., т. е. вскоре после событий, описанных Рашид-ад-дином и Ибн Биби, во время пребывания в Ираке Хулагу-хана^* его посещает тот же Изз-ад-дин Кей-Кавус. Невероятно, чтобы, получив лишь годом раньше город в далекой Таврике, султан стал предпринимать долгое путешествие для встречи с Хулагу - недругом дарителя, хана Берке. А цель поездки обнищавшего султана - выпросить у Хулагу "взаймы" сколько-то денег. Можно заключить, что прогулка Изз-ад-дина была не столь дальней: примерно втрое короче, чем из Таврики.

* Xулагу - внук Чингисхана, основатель монгольской династии Хулагидов, правивших в XIII-XIV вв. на территории Закавказья, Малой Азии, Месопотамии, Ирана и Афганистана.

Расценивать "Сельджук-намэ" как свидетельство, что турки-сельджуки владели Судаком и Солхатом, нет серьезных оснований. Кей-Кавус получил "Солхад и Сутак" всего лишь "в кормление" (икта), а это далеко не то же, что во владение^*. Как данное обстоятельство, так и сведения целого ряда других источников говорят не о прямом подчинении юго-восточной Таврики или каких-то ее частей сельджукским султанам, а лишь о недолго длившихся и, стало быть, достаточно эфемерных даннических отношениях.

* На владение Судаком безуспешно претендовал его сын Гияс-эд-дин Масуд.

Но вернемся к прерванному разговору о названиях города. Как мы уже сказали, принадлежность названий "город Крым" и "Солхат" одному географическому пункту не вызывает сомнений. Но еще сравнительно недавно факт этот оспаривался. Например, участник раскопок 1925-1926 гг. в Старом Крыму О. Акчокраклы категорически отрицал, что город Крым и Солхат - одно и то же. Дело в том, что ни на надгробных памятниках, ни в легендах монет слово "Солхат" не встречается; название города существует лишь в одной форме: Крым²⁷. Пытаясь найти этому объяснение, Акчокраклы повторяет догадку В. Д. Смирнова о том, что "Солхат" - видоизмененное "Сурб-Хач" (через Сур-хат или Сул-гат).

С соображениями В. Д. Смирнова был не согласен в свое время А. Л. Бертье-Делагард. Он поддерживал мысль востоковеда А. Я. Гаркави, предложившего рассматривать топоним "Солкат" (форма написания, известная по генуэзским документам) как татарское слово от "сол" - левый и "кат" - сторона²⁸. Любопытна безоговорочность, с которой А. Л. Бертье-Делагард берет сторону Гаркави. Вероятно, какие-либо доказательства казались ему излишними ввиду полной ясности вопроса.

Монеты XIII - начала XV в., чеканенные в городе Крыме (AR - серебрянные, AE - медные). Рис. В. Сидоренко.

Итак, Солкат - "левая сторона". А. Л. Бертье-Делагард ищет ее, ориентируясь по течению речонки, огибающей город с юга и востока. Увы, такая попытка топографически конкретизировать смысл топонима "Солкат" натянута и неубедительна. В историко-краеведческой литературе возобладало соображение столь же, на наш взгляд, малоубедительное - что "Солкат" происходит от названия армянского монастыря Сурб-Хач²⁹. Сомневаться в этом заставляет одно немаловажное обстоятельство Название "Сургат" вместо "Солхат" или "Крым" фигурирует только в армянских источниках. Выходит, стало быть, что название своего монастыря исказили сами армяне? Это, конечно, маловероятно.

Известный русский и советский востоковед академик В. В. Бартольд, касаясь в одной из своих работ вопроса об ориентации сторон света у монголов, приходит к интересному для нас выводу: "В монгольском письменном языке правой стороной называется западная, левой - восточная"³⁰. Если совместить перевод слова "Солкат" (Солхат, Солгат), предложенный когда-то А. Я. Гаркави, с выводом, сделанным В. В. Бартольдом, то получается, что в понимании монголо-татарского населения полуострова "Солкат" могло обозначать восток, восточную сторону.

Арабский историк и географ первой половины XIV в. Абу-ль-Фида сообщает: "Солгат называется также Крымом; под словом Крым вообще подразумевают не столько землю, как сам город"³¹. Но, стало быть, и землю? Значит, город мог называться так же, как и окружавшая его территория? Вторая часть высказывания не вполне ясна, однако несомненно, что подразумевается не только совмещение двух названий города, но и распространение его имени на некую территорию.

Если так, то допустимо предположить, что Солхатом - "восточной стороной" - звалась сначала и какая-то местность, например, та часть полуострова, которая оказалась в руках татар. Административным центром их владений стал "Крым" - сперва окруженная рвом временная ставка золотоордынского наместника, а впоследствии город, т. е. уже постоянная его резиденция. Вероятно, прав Сеид Мухаммед Риза, турецкий историк XVIII в., по сведениям которого ставке предшествовало торговое поселение генуэзцев, расположенное невдалеке от Кафы³². Оно-то наверняка и привлекло сюда татар - благо, находилось на их земле. Топоним "Солхат", вероятно, скоро перестал удовлетворять татар как название владений, быстро расширявшихся; у генуэзцев же слово обрело более локальный смысл (предположение вполне допустимое), пока не стало, наконец, именем города, граница которого с городом Крымом все более стиралась. Заметим в этой связи, что в одном из письменных источников первой половины XV в. - "Путешествии" венецианца Барбаро - Солхат прямо назван "селением"³³.

Можно предполагать, опираясь на генуэзские документы, довольно длительное деление Крыма-Солхата на две части - генуэзскую (собственно Солхат) и татарскую - "Крым" в узком смысле слова.

Оставим, однако, вопрос этот открытым. Решить его может лишь исследование всей суммы фактов, известных науке, притом исследование более совершенное - на основе оригинального текста источников. Старые истины - если впрямь они истинны - не пострадают от попыток взглянуть на них по-новому.