Глава 6. Медицина

Врачи уверены: если бы они чудесным образом сразу исчезли, люди бы вымерли. Если не все и не сразу, то почти. И практика жизни как будто подтверждает. Посмотрите на большую улицу: часа не проходит, чтобы не прошла карета "скорой помощи". Не мне сеять сомнения в медицине. Почти сорок лет работаю на самом переднем крае, оперирую тяжелых больных. Сначала резекции желудка и пищевода, потом удаление легких, потом сердце. Разве бы я поверил еще лет двадцать назад, что при остановке сердца жизнь человека можно часами поддерживать наружным массажем, потом запустить сердце электрическим разрядом, удержать сокращения лекарствами, искусственным дыханием и добиться, чтобы человек выжил и стал здоровым? Это ли не чудеса? А в нашей клинике при 2 тысячах операций на сердце в год такие чудеса встречаются, без преувеличения, несколько раз в неделю.

Несомненно, умеет медицина лечить болезни.

А больных становится каждый год все больше. Расходы на здравоохранение возрастают на 7-10 процентов в год, примерно на 4 процента увеличивается число работников, обслуживающих болезни, и примерно на 2 процента растет число болеющих. Смертность после войны значительно снизилась, а теперь и она начала расти. Особенно среди мужчин, в том числе трудоспособных. Это уже серьезно. От мнимых болезней не умирают.

Врачи в высокоразвитых странах потеряли надежду сделать всех людей здоровыми с помощью науки и капиталовложений в здравоохранение. Никто из руководителей нашей службы уже не скажет: "Дайте мне вдвое-втрое больше врачей и больниц, и мы заметно снизим смертность населения". Хотя бы удержать от повышения, но и для этого нужно все прибавлять и прибавлять медиков и денег... Но не об этом сейчас речь, а о медицине как таковой, о лечении болезней. По той ли, по другой причине они возникают, но раз есть - нужно лечить. Будет больше, придется больше лечить. Денег на это жалеть не следует, был бы толк.

Если болезнь - это жизнь в условиях неустойчивого режима нарушенных функций (от клетки до целого организма), то лечение - восстановление нормальных отношений, функций, клеточной биохимии и даже поведения. Разумеется, здесь нужно бы идти от механизмов возникновения той или иной патологии, но, к сожалению, это не всегда удается. Хотя бы по той простой причине, что механизмы или проблематичны, или вовсе неизвестны. И кроме того, они всегда очень сложны, а возможности понимания сложности ограничены. Поэтому приходится довольствоваться частями: восстанавливать то, что понятно, что замечено и что доступно. Со временем область известного становится все больше и больше, лечение каждой болезни у каждого человека в каждый данный отрезок времени становится все успешнее. Честь и слава нашей науке и профессии!

У меня нет особенного оптимизма во взгляде на современную медицину, не буду этого скрывать с самого начала. Но есть глубокая уверенность в том, что слабости нашей науки и практики преодолимы. Не полностью, потому что корни наших бед в природе человека, но в значительной степени. В той степени, как мы будем способны использовать эту природу, а не поступать вопреки ей.

Задача лечения болезней чисто кибернетическая: управление больным организмом с целью восстановления нормы. Точное управление требует модели исходного состояния предмета, модели того, чего нужно достигнуть, набор средств воздействия на объект. Поскольку даже в технических системах не удается получить точных моделей, то вводятся корригирующие обратные связи: воздействуют на объект, измеряют эффект, сравнивают его с ожидаемым и вносят исправления (добавляют, убавляют, изменяют).

По поводу сложности моделей живых систем уже говорилось: пока у нас модели самые примитивные, отражают только частные отношения, и то весьма приблизительно, с неопределенными вероятностями. Но улучшение заметно.

Вот достижения последних десятилетий. В теоретическом плане я вижу только одну, но весьма важную главу - молекулярную биологию. Ее влияние на все области биологических наук очень велико, по существу, в ней заложены основы будущей теории медицины. Все другие открытия: новые активные химические вещества, гормоны, витамины, электроды, вживляемые в мозг, - только усовершенствования, правда, важные для физиологии. Новые возможности развития биологии обеспечили физика, химия и техника. Они дали средства проникнуть в микромир живых существ.

Достижения лечебной медицины гораздо значительнее, чем ее теории. Специальные исследования раскрыли новые механизмы болезней, химики синтезировали массу лекарств, техники создали аппаратуру для диагностики и управления, вплоть до искусственных органов, временно заменяющих почку, сердце, легкие, даже печень.

Антибиотики плюс химические препараты решили судьбу многих инфекций, в том числе туберкулеза, хотя и не оправдали полностью всех надежд, которые на них возлагались.

Психотропные средства радикально изменили психиатрию, а гормональные - эндокринологию.

О хирургии не стоит даже говорить: газеты давно раззвонили о ее успехах по всему миру. И хирургия того стоит. По существу, она совершенно обновилась за послевоенный период. Вершиной является пересадка сердца.

Какой орган теперь на очереди? Голова?

Такая, право, идиллия получается, если посмотреть на успехи медицины. Вот если бы не было цифр увеличения числа болеющих и даже умирающих. А при них все приходится подвергать сомнению.

Медицина возомнила слишком много. Как же: мы, врачи, можем управлять любой функцией человека лучше, чем придумала природа. Были и доказательства: снижение смертности и возрастание расчетной продолжительности жизни людей в послевоенное время. Статистика улучшалась примерно до 1965 года, потом кривые остановились, а затем пошли назад... Теперь, когда эти успехи подвергаются пристальному изучению, оказывается, что все не так уж радужно.

Расчетная жизнь удлинилась за счет снижения детской смертности, в первую очередь до года. В балансе смертей у людей более зрелого возраста почти исчезли инфекционные заболевания, особенно туберкулез. Хронические заболевания сердца, сосудов, печени, обмена веществ, нервной системы заметно участились. Именно они и дали прибавку общей смертности у мужчин в старших возрастных группах. Частота злокачественных опухолей практически не увеличилась, так что возросшие страхи перед раком необоснованны. Правда, изменилось соотношение в поражении разных органов. Например, реже наблюдается рак желудка и участился рак легких.

В общем, медицина взяла, что близко лежит, научилась лечить простые болезни, связанные с инфекцией, а те, что посложнее, остались нетронутыми. Хуже того, они стали агрессивными.

"Бум медицины" больше фикция, чем правда. Резко изменились социальные и материальные условия жизни, повысилась культура всех слоев населения, это повело к улучшению элементарной гигиены.

Зато появилось это самое "головокружение". Врачи, нет, медицина в целом, преувеличили свое могущество. "Все знаем, все умеем". Любые болезни можем диагностировать и любую функцию отрегулировать. Болезни, как враги, стали "видимыми", осязаемыми. Появилось впечатление, что с ними легко справиться.

Бурная пропаганда успехов, помноженная на массовую культуру и рост образованности, привела к целому ряду психологических последствий. Внедрился взгляд: человеческая природа крайне несовершенна. "Человек хрупок и немощен", нуждается в постоянном наблюдении и постоянной помощи извне, от медицины. Если этой помощи не оказывать, любая болезнь обязательно прогрессирует и приводит к смерти. "Бойтесь болезней, немедленно обращайтесь к врачу! Промедление смерти подобно!" Это первое.

Второе: каждой боли или неприятному ощущению в любом месте тела обязательно соответствует болезнь. Одна клеточка, но поражена. Ее нужно найти и лечить. Иначе будет хуже. "Иначе рак!"

Третье: медицина могущественна. У нее есть много специальных методов, позволяющих найти даже самые малые болезни, воздействовать на любую функцию, исправить ее с помощью лекарств.

Четвертое: пациенту ничего самому не надо делать. Только глотать таблетки.

И вообще, все люди больны. Если не сейчас, то завтра заболеют. Их нужно регулярно осматривать, проверять каждый орган - нет ли в нем болезни, и, если есть хоть маленькая, немедленно лечить. Если еще нет, надо посмотреть через полгода. Где-нибудь что-нибудь появится.

Я преувеличил для остроты, но все примерно так и есть. Главная беда нашей медицины в том, что она нацелена на болезни, а не на здоровье, она переоценила саму себя и совершенно пренебрегла естественными силами сопротивления болезням, которые присущи всякому организму. Если при такой неправильной установке да еще большая мощь пропаганды, то вот и последствия.

Конечно, нельзя возрастание болезней отнести только за наш, медиков, счет. Вопрос гораздо сложнее. Заболевания связаны с уменьшением количества здоровья в результате сдвигов в материальных и социальных условиях жизни населения. Но и медицина виновата. В своей повседневной практике она исповедует ряд догм, выдавая их за истины.

Первая догма: "Покой всегда полезен". Это медики внушили людям, что любая нагрузка, напряжение сопровождаются тратами основного капитала - здоровья, которое природа отпустила в ограниченном количестве каждому при рождении. Поэтому здоровье нужно беречь путем максимального ограничения нагрузок. Это пришлось очень кстати человеку, потому что одна из его врожденных потребностей: "Расслабься, отдыхай!" Конечно, покой физический и психологический необходимы в острой стадии любой болезни, когда характеристики органов снижены в результате действия болезнетворной причины и даже нормальная нагрузка может вызвать усиление патологических сдвигов. Но как только эта стадия пройдет, защитные и приспособительные механизмы сработают, характеристики исправятся, необходимы нагрузки, потому что нужно, восстановить уровень тренированности, уменьшившийся в период покоя.

В прежние времена, когда большинство людей были вынуждены тяжело работать физически, можно было безопасно проповедовать покой. Нужда заставляла вернуться к нагрузкам, как только немного позволит самочувствие. Теперь совсем не так. Поэтому больных психологически нужно настраивать на нагрузки, а не на покой, делая из этого исключение только на острый период болезни. Формулу нужно перевернуть: "Покой всегда вреден". Он назначается по строгим показаниям. Это же касается щажения отдельных органов и функций, поскольку закон тренировки - самый универсальный из всех биологических законов.

Не нужно смешивать физический покой и психологический отдых. Физическая нагрузка полезна всегда, без ограничения времени. Исключение составляют только чрезмерные тренировки спортсменов, добивающихся рекордов, которые допустимы лишь на короткие периоды. Наоборот, психологический покой необходим, "систему напряжения" нужно беречь от перетренировки.

Вторая догма: "Хорошее питание всегда полезно". Было полезно почти всегда, когда большинство людей недоедали. Теперь наоборот. "Голод всегда полезен". Миф о вреде чувства голода пущен медициной. Он хорошо привился, поскольку потребность в избыточном питании генетически запрограммирована во всех биологических видах.

Избыточность аппетита - один из приспособительных механизмов, защищающих вид от нерегулярности и недостатка пищи в природе. Чувство голода - больше психологическое, чем физиологическое, и ни о каком ущербе организму не сигнализирует. Худые люди с пониженным аппетитом обычно или нездоровы, или ведут неправильный образ жизни с низкими физическими или избыточными психическими нагрузками. Иногда аппетит испорчен неправильным питанием, как это часто можно видеть у маленьких детей.

Столь же неверным является требование регулярности питания. Это пошло от павловских пищевых рефлексов, от "запального сока", без которого, видите ли, не переварится пища. Разве в природе заложена строгая регулярность приемов пищи? Она и не нужна. "Испортил себе желудок", - очень любят говорить люди. "Желудок" портится не тем, что пища принималась не по часам, а, как правило, психологическими напряжениями в сочетании с курением, алкоголем, неправильным выбором пищи и избыточным питанием. Строгая регулярность приема пищи необходима только больным. Я совсем не призываю питаться как попало, но нет никакого вреда человеку, имеющему лишние килограммы, не поесть до обеда или даже до вечера. При условии, конечно, "не нажимать" чересчур, когда уже добрался до стола.

Третья догма, менее догматичная: "Боль всегда указывает на болезнь". У животного всегда, у человека совсем не обязательно. Во-первых, бывают мнимые боли, прямое следствие напуганного воображения. Во-вторых, бывают проходящие боли, не имеющие никакого значения, и не следует людям их бояться. Больше всего это касается суставов у пожилых людей, в меньшей степени эпизодических болей в животе. Конечно, живот - это серьезно, и если боли регулярные, нужно идти к доктору. Не надо пугаться случайных болей: организм слишком сложен, чтобы его регулирование работало совершенно безупречно, мелкие "сбои" неизбежны и исправляются самостоятельно, без вмешательства медицины.

Еще одна неправильная установка медицины касается психотерапии. "Всегда успокаивай больного. Вселяй ему надежды на исцеление. Внушай веру в могущество медицины". Так примерно это выглядит. Возражать, пожалуй, и не стоит: когда человек страдает, он, прежде всего, нуждается в утешении и надежде. У каждого есть потребность "прислониться" к сильному, поискать утешения в моменты горя и страданий. Это остается у нас всех со времени младенчества. На этом основана потребность верить в бога, когда земные утешители тобой пренебрегают или не могут помочь.

Пока человек сильно болен, страдает - все так. Но вот болезнь отступила, пришло время выздоравливать и тренироваться, а он так разжалобил себя, что остановиться не может. Тут нужно перестать жалеть и формулу изменить: "Врачи вылечили болезнь, но здоровым вы можете стать только собственными усилиями. Перестаньте жаловаться, болезнь прошла, нужно напрягаться!"

Наконец отношение к лекарствам. Врачи просто ослеплены верой в могущество таблеток. Они готовы назначать их по любому поводу. Если уж не к чему придраться, то пейте хотя бы витамины! Я уверен, что две трети лекарств назначаются больным без должных оснований. Они или не оказывают действия, или не нужны. Выздоровление идет своим чередом и только совпадает во времени с проводимым лечением. Но это мое частное мнение. Нет сомнений в том, что лекарства действуют при правильных показаниях в правильных дозах. Но и возможность вреда от них тоже несомненна, хотя бы аллергии. Поэтому нужно стремиться ограничивать прием таблеток и не настраивать на них людей.

Страшитесь попасть в плен к врачам! Я не боюсь это заявить, хотя знаю, что мои коллеги будут кипеть от негодования. Направленность на болезнь, а не на здоровье, догмы, что перечислены выше, полное неверие в защитные силы организма побуждают врача "лечить во что бы то ни стало". Всем своим поведением врач может внушить болезнь. Мнительный человек начинает "прослушивать" всего себя, как локатором, меняет образ жизни, и все это усугубляет вредное действие социальных условий, которые способствуют болезням. Он еще меньше двигается, лучше питается, кутается и в результате детренируется во всех смыслах. Современный человек и без того живет в узких рамках колебаний внешней среды - в смысле холода, питания и нагрузок, а после общения с врачами эти границы еще сужаются. В большинстве случаев медицина не дает ему умереть, но и здоровым не делает.

У нас еще будет разговор о влиянии условий современной жизни на здоровье. Сейчас говорим о медицине.

Выиграла ли медицина битву за здоровье и свободу от болезней? Или она ее проиграла? И есть ли вообще надежды?

Что нас ожидает в будущем?

Мы вступаем в химический и кибернетический век медицины. Что это значит? Вот что.

Традиционная физиология в сочетании с новейшей электроникой даст возможность получить массу информации о состоянии организма. Средства связи позволят ее передать. Компьютеры будут обрабатывать и хранить. Скоро все мы начнем носить в карманах маленькие машинки, от которых провода пойдут к разным частям нашего тела и будут воспринимать всякие показатели - по дыханию, по кровообращению, по нервной активности и еще много других. Некоторые показатели будут тут же обрабатываться, другие передаваться в центры и там сверяться с прежними данными и подвергаться сложной обработке. Будем получать советы: "Успокойся", "Замедли шаг", "Прими таблетку № 32" или даже "Ложись!" И машинка сама "скорую помощь" вызовет. Это будет называться: "профилактика".

Лечиться будем по таким же принципам, только в больнице. Датчиков будет больше, и ассортимент таблеток шире. Еще будут подключены всякие аппараты, готовые заменить органы на время, а может и навсегда, до смерти. Не думаю, чтобы смерти пришлось ожидать очень долго, но есть надежда, что она станет спокойнее.

Химия даст колоссальное число лекарств - регуляторов всех известных функций, самых разных клеток. Доктор их не запомнит - все равно безнадежно, это будет делать за него ЭВМ. И вообще, живой доктор станет придатком при компьютере: его голова явно не в состоянии совладать со сложностью человеческого организма. Конечно, и машина долго еще не совладает, но сведений может запомнить много и будет направлять доктора.

Это не фантазия, можете поверить моим двадцатилетним связям с кибернетикой.

Стоить все это будет страшно дорого, так как потребует массу техники и химии. Так что безработица промышленности не угрожает: чтобы обслужить одну только будущую медицину, потребуется занять четверть всех заводов.

Таким путем медицина рассчитывает удержать человечество от вымирания. При этом ссылаются на "несовершенство человеческого организма".

В высокоразвитом технологическом обществе "физическое сопротивление" труду падает, а психологическое возрастает. Если человек сильного типа работает много и тяжело, то он тренирует свою волю, но, увы, не тренирует тело. Создается самое вредное положение: высокое психологическое напряжение без физической разрядки. Следствие - физическая детренированность при перетренировке "системы напряжения". У слабых при этом еще и низкое УДК из-за состояния тревоги и страха "не успеть" за сильным.

Высокая производительность труда сделала возможным обеспечить всех неограниченным количеством пищи. В этих условиях быстро тренируется аппетит, наступает адаптация к "обычной" пище и требуется все более вкусная. Естественно, что таковой является мясная, жирная и сладкая и обязательно в излишних количествах.

Имеем все, что нужно для болезней: переедание, физическую детренированность, чрезмерное напряжение психики и изоляцию от действия погоды.

Технический и социальный прогресс входит в противоречие с биологическими чувствами человека.

Что тут сделаешь в этих условиях? И при чем тут медицина?

Невозможно отменить технический прогресс, порожденное им изобилие продуктов питания и изменение характера труда.

Тем не менее, наша социальная система может значительно снизить психологические напряжения труда и образа жизни за счет уменьшения социального неравенства и гарантированных прав на труд, жилище, пенсию и охрану здоровья. Но одного этого недостаточно для того, чтобы сделать людей здоровыми. Биологическая природа человека остается: есть он будет много, станет избегать физических усилий, бояться боли и ссориться с женой при любой социальной системе.

Никакое государство не будет настолько регламентировать поведение граждан в отношении своего здоровья, чтобы ограничить питание, заставить заниматься физкультурой или овладевать аутотренингом. Поэтому единственная надежда - убеждать людей в необходимости воздержания и нагрузок в мире изобилия.

Каждому ясно, что шансов на это мало. Но кое-что можно сделать. Человек воспитуем, хотя и с большими ограничениями.

Воспитывать у людей правильную позицию в отношении своего здоровья может только медицина. Природа ничего не подсказывает человеку, наоборот, она противоречит условиям современного общества. Поэтому обратимся снова к медицине: что она не может, и что может, и каким образом. Успешное излечение болезней еще не доказывает могущества медицины, просто потому, что в большинстве случаев организм сам справляется с опасностью, а лечение лишь совпадает во времени с естественным процессом излечения. В других случаях лечебные факторы дают толчок в правильном направлении и действительно помогают излечению, но только при условии, что собственные регуляторы продолжают успешно функционировать. Нужно ясно себе представлять, что лекарство регулирует лишь ничтожную долю всех химических реакций, протекающих одновременно в организме. Все другие регулируются собственными регуляторами. Как только болезнь заходит слишком далеко, и эти регуляторы сдают, медицина оказывается бессильной.

Основная беда нашей медицины в переоценке своих возможностей и пренебрежении собственными защитными силами организма. При этих условиях, как бы ни возрастала мощь медицины, пока она не изменит своего подхода к здоровью, болезни будут обгонять рост числа врачей и больничных коек.

Беда в том, что врачи сами не знают, как научить людей быть здоровыми или помогать природе в ликвидации уже возникшего заболевания. Нет науки о здоровье.

Нужен количественный подход ко всем функциям клетки, органа, организма. Нужны цифровые и графические "характеристики": "входы" - "выходы", без которых нет настоящей оценки деятельности. Важнейшую роль, я уверен, играет тренировка функций на уровне клетки, органа, организма. Отражение тренированности на "характеристике", условия нормального, форсированного и патологического режимов жизнедеятельности.

Вообще термин "патология клетки" очень неясен. Клетка представляется некой "химической фабрикой", в которой трудно представить себе качественные отклонения в химии, если подходить не с философской, а с конкретно-химической позиции. Можно предположить большое значение детренированности функций в развитии патологических процессов. Это почти не нашло отражения в науке.

Очень важно изучить в эксперименте влияние факторов внешней среды на жизнедеятельность целого организма: физических нагрузок, психических стрессов, ограничений питания, в части калорий и белков при разных порциях биологически активных веществ. Следующий этап экспериментов - влияние сочетаний этих факторов. По существу, это экспериментальный подход к теории здоровья. Очень важно исследовать значение "перетренировки регуляторов" в развитии патологических процессов. В этих направлениях можно сделать много интересных исследований, но при обязательном количественном подходе к оценке функций и состояний и исключении субъективности в исследованиях.

Клиническая медицина "делает науку" на больных. Нет, больные не становятся "подопытными кроликами", чего страшно боятся пациенты, просто в процессе диагностики и лечения результаты необходимых для этого исследований документируются, потом изучаются методами статистики, исходя из поставленных задач и выдвинутых гипотез. Советская медицина никогда не допускала даже тени экспериментов на больных. Все исследования делались и делаются только для пользы больного, а использование их результатов для науки всегда рассматривалось как побочная задача.

Понятие "количества здоровья" необходимо внедрить в клинику. Оно имеет прямое отношение к болезням потому, что вероятность их возникновения и тяжесть течения обратно пропорциональны "количеству здоровья" или сумме "резервных мощностей" важнейших органов и систем. Медицина имеет на вооружении методы количественного исследования всех важнейших функций на уровне целого организма, органов и даже клеток. Используют их очень мало - главным образом хирурги, когда встает вопрос, сколько функции останется после удаления парного органа (почка) или уменьшения в результате операционной травмы.

Всем больным, которые обращаются за лечением, нужно проводить простейшие исследования по определению резервов, как теперь всем делают анализ мочи и крови. Это не значит, что всех должны гонять по лестнице или сажать на велосипед. Ориентировочные данные о тренированности сердца дает простое приседание со счетом пульса, а нужда в подробном изучении резервов возникает только при условии их значительного снижения. Исследование "резервных мощностей" позволит накапливать материалы для суждения о значении их в развитии разных заболеваний. Разумеется, методы количественного изучения функций нужно совершенствовать с привлечением современной измерительной техники.

Следует ли дожидаться получения каких-то сверхдостоверных результатов исследований полезности мобилизации собственных защитных сил организма в борьбе с болезнями, прежде чем применять естественные методы лечения? Мне кажется, не следует. За них говорит весь многовековой опыт медицины, забытый последние годы в связи с кажущимися успехами современной химиотерапии. Голод, сыроедение, физические нагрузки, аутотренинг и психорелаксацию (расслабление) следует осторожно пробовать для лечения некоторых хронических заболеваний и особенно для восстановления здоровья после излечения болезни. При этом желательно использовать весь комплекс мероприятий: физкультуру в сочетании со строгой диетой, закаливанием и тренировкой расслабления. Любое средство, примененное в отдельности, не будет столь эффективным, как использованные совместно.

Разумеется, нужно тщательно изучать результаты естественной терапии и обязательно сравнивать с контрольными группами больных, леченных только лекарствами.

И конечно, никаких крайностей! Человек слишком ценен и непонятен, чтоб допускать спешку в заключениях и рискованную увлеченность первыми впечатлениями. Поэтому я не призываю заменить всякие лекарства голодом и бегом. Вредных лекарств в нашу медицину не допускают. Бесполезных сколько угодно. Это значит, что, применяя естественные способы лечения, нет никаких оснований отказываться от лекарств, они не могут принести вреда.

Нельзя форсировать естественные методы, то есть если голод, то на 40 дней, а физкультура - так до максимальных нагрузок, сыроедение - так до полного отказа от вареной пищи. Любая функция тренируется постепенно - это закон, и чем больше постепенность, тем безопаснее. Важно не останавливать наращивания нагрузок, пока они не доведены до того уровня, который предполагается действенным. Например, до уровня "хорошей" физической тренированности или снижения веса до толщины кожной складки в 1 сантиметр.

Не следует заблуждаться: методы естественного лечения не получат ни быстрого, ни широкого распространения. Они слишком тяжелы для больного и хлопотны для врача. Где найти силу воли у больных? На ограничения и нагрузки способны только люди с сильным характером, испытавшие горькие разочарования в традиционном лечении. Трудно побудить к лишениям слабого человека, который готов сомневаться во всем, что требует усилий, и приветствовать все, что легко и приятно. Для этого нужна большая вера у больного и энергия у лечащего врача. Где их найдешь? Нет, не будут наши больные голодать и бегать, разве только под страхом смерти. К сожалению, есть болезни, внушающие такой страх. И справедливо. Например, инфаркт. Или удар, кровоизлияние в мозг. Об опухолях не говорю, для них естественные методы лечения еще сомнительны. Хотя повышение уровня естественного иммунитета с помощью сыроедения и физкультуры вполне заслуживает внимания, например, после радикальной операции.

Тяжело для больного лечение естественными средствами, но что ему делать, когда уже все лекарства перепробованы, а толку нет? Нередко больной и врач приходят в отчаяние и готовы на героические меры. Вот тогда и придется вспомнить об этих методах. Но для того, чтобы они были реально применимы, клиническая медицина должна изучать их на больных, которые подходят по своему психическому складу для такого лечения. Уверен, что было бы полезно открыть специальные терапевтические клиники, в которых главным лечением были бы естественные методы, а лекарства рассматривались бы как вспомогательные. Именно такие лечебные учреждения с энтузиастами-врачами могли бы исследовать возможности "новых" методов. Кавычки поставлены потому, что эти методы самые старые.

Тренировки в большей степени - средство для повышения здоровья, чем лечения болезней. Поэтому главная сфера их применения в лечебной медицине - это так называемая реабилитация.

Реабилитацией называют восстановление здоровья после болезни. Есть более точные определения, но эта книга не учебник. Человек перенес тяжелую болезнь, угроза жизни миновала, но он настолько ослаб физически и психически, детренировался, что, кажется, уже ни на что не годится, кроме как сидеть в сквере. Многие так и остаются сидеть и играть в домино. Но для большинства жизнь продолжается и необходимо занять в ней свое место. И прежде всего работать. Человек в обществе должен работать - это не только экономическая необходимость, но и моральная: неработающий не может чувствовать себя полноценным. Если он вышел на пенсию по возрасту, то и в этом случае ущербность его не миновала, а когда еще годы не подошли то и совсем. Особенно мужчины. У женщины есть домашние обязанности, способные ее занять и дать чувство полезности для окружающих, хотя бы это была только семья. Мужчина без занятий противоестественен, а значит, несчастен. Реабилитация призвана восстановить физические и психические силы перенесшего болезнь до контрольного уровня - способности к работе.

Вот здесь уже никак не обойдешься одними лекарствами. Для работы нужны "резервные мощности" в количествах, зависящих от характера труда. Теперь много легких работ, задача реабилитации как будто упростилась. Но нет, это не так. Повышение уровня социального обеспечения уменьшило необходимость в работе, а следовательно, для людей со слабым характером создало психологическую лазейку оправдать безделье. "Я неполноценный, потому что я перенес тяжелую болезнь. Болезнь от меня не зависит. Следовательно, у меня есть моральное право перед людьми пользоваться благами, которые дает государство". И вот такой слабый продолжает болеть. Он не симулирует в буквальном смысле слова, он уверен, что болен и не может работать.

Не думайте, что он счастлив, но он потерял веру в то, что можно жить лучше. Реабилитация такого больного - средство спасения его от самого себя, от своей слабости. Для сильного человека она программа, как справиться со своей телесной слабостью. Программа совсем не простая, потому что органы не слушаются благих желаний, и если они детренированы, то от малейшей перегрузки впадают в патологический режим. Тут человек попадает к врачам, и все начинается сначала: щажение, лекарства, новая детренированность.

Трудно требовать от врача, чтобы он переубедил слабого человека, не хватает для этого сил, врач сдается и санкционирует инвалидность. Нельзя заставить человека тренироваться против его воли. Это плохо, но можно понять. Гораздо хуже, когда у врача нет умения помочь сильному, который хочет работать. Вот тут-то и нужна наука о здоровье и ее методы измерения и тренировки "резервных мощностей". Очень жаль, что такой науки у нас практически нет. Для этого достаточно посмотреть нагрузки, которые назначают людям, перенесшим болезни: они такие низкие, что могут научить лишь передвигаться на своих ногах, но не работать. Реабилитация у нас состоит больше из правил сдерживания, чем тренировки. "Как бы чего не вышло". Да, в этом деле, в тренировке (особенно когда болело сердце), риск неизбежен, и он оправдан. Нужны значительные конечные нагрузки. Подчеркиваю - конечные. Это совсем не означает, что они достигаются быстро. Наоборот, постепенность и постепенность. Она нужна для тренировки здорового, а для больного вдвойне. Это только удлиняет сроки, но не должно снижать конечный результат.

Не буду описывать методику реабилитации. Это все тот же "режим ограничений и нагрузок" с физкультурой, ограничением пищи и ее правильным выбором, закаливание и тренировка психики на снятие напряжения. Физкультура видоизменяется в зависимости от перенесенной болезни, питание - от деятельности желудка и кишечника, закаливание - от исходной склонности к простудам, психотерапия - от состояния и типа психики, от домашних условий. Лекарства не запрещаются, но нужно от них отучать. От врача требуется много хороших качеств, чтобы квалифицированно составить и, главное, реализовать программу реабилитации.

В нашей клинике проводится работа по реабилитации больных после операций на сердце в научном и практическом планах. Практика - это пока курсы физкультуры и правила питания, а наука - изучение "резервов", а также какую группу инвалидности дают местные комиссии нашим бывшим пациентам. Обнаружилась грустная картина: половина имеющих II группу инвалидности по своим физическим данным могли бы работать даже без специальной тренировки. Явно неквалифицированный подход. Комиссии и не могут иначе, у них нет элементарных средств измерения резервов, да они о них почти ничего и не знают. Страдает не только государство, что платит лишнюю пенсию. Страдают люди, которых мы "не спасли от самих себя".

Все ведем разговоры про медицину, про болезни и лечение. А здоровье здоровых? Когда говорят о профилактическом направлении нашей (да и всякой) медицины, то подразумевается именно это. Причем чувствуется количественный подход: "много здоровья у здоровых - будет мало болезней".

У нас любят говорить о диспансеризации как проявлении профилактики. Дескать, в плановом порядке трудящегося здорового человека посмотрят... Но его посмотрят тоже на предмет болезней. Быстренько перелистают весь организм по органам: "Здесь нет болезни, здесь нет, здесь нет... Придете через год!" Врач ищет у здорового болезнь, а не измеряет количество здоровья и не пытается это количество увеличить. Не отрицаю важности планового поиска возможных болезней: многие начинаются с малого, и их проще лечить, если вовремя заподозришь. Но иногда такой пристальный расспрос может принести даже вред: человек начнет слишком тщательно прислушиваться к своему телу, особенно если заронят искру сомнения.

Можно перефразировать фразу о зависимости болезней от здоровья: "Чем больше болезней, тем меньше здоровья". Можно и продолжить: "Чем больше врачей, тем больше болезней". Это тоже отвечает действительности. "Ищи болезни!" - вот девиз нашей медицины. У детренированного и немолодого человека всегда можно отыскать отклонения от нормы, и врач считает свою задачу выполненной: болезнь найдена. Теперь лечить питанием, покоем и, конечно, лекарствами. После этого можно ожидать настоящей болезни. Это преувеличение, но не очень большое.

Руководители учреждений здравоохранения нипочем не согласятся, что у них в поликлинике или больнице не проводится профилактика. (Еще бы, они согласились! "За что тогда хлеб едите?") Будут говорить, что каждому выздоравливающему или тем, кто пришел на диспансеризацию, даются советы: как питаться, как отдыхать, как работать. Неспециалиста можно провести такими ответами, но не меня.

Врач не может давать таких советов просто потому, что, во-первых, он не исследует больного на предмет количества здоровья, во-вторых, не знает, что советовать. Например, он не знает ничего о физкультуре. Про питание он скажет: "Ешьте молочно-растительную пищу". Может добавить - "протертую". Где же ему посоветовать сырые овощи в большом количестве! Снова: "Не вреди". Это значит, щади любую функцию. Это значит, не нагружай. Следствие - детренированность, еще дальше - болезнь. И так во всем.

Чтобы проводить профилактику, нужно переориентировать медицину на здоровье. Нет, конечно, я не призываю забыть о болезнях и перестать их лечить. Но наряду с болезнями необходимо также хорошо знать о здоровье, уметь его проверить и дать квалифицированный совет. Нужна психологическая переориентация врача. Он сам должен поверить в силу защитных механизмов организма, если их надлежащим образом потренировать. "Тренировка функций" - вот лозунг. Если не вместо лекарств, то хотя бы в дополнение к ним.

Все это легко сказать и очень трудно реализовать. Врач загружен болезнями, у него нет времени думать о здоровье. Пусть о нем беспокоится сама природа. Медицина не успевает за ростом болезней. Для профилактической работы нужны средства, а они уходят на лечение. Болезни растут потому, что нет настоящей заботы о здоровье.

Заколдованный круг. Сразу из него выйти нельзя. Не стоит выдвигать невыполнимые предложения. Но нельзя оставить положение без вмешательства. Самое простое, что может предложить каждый:

- Пропаганда здоровья среди здоровых!

Кажется очень логичным. Никто и не собирается выступать против. Никто не выступит, а надежды на успех при существующем положении никакой. Не снизится заболеваемость и уж тем более смертность.

Почему?

Есть два препятствия: психика и врачи.

Предположим на минуту, что медицинская наука уже все знает: сколько нужно движений, сколько и какой есть пищи, сколько напряжения и отдыха. Вред детренированности, переедания, лишней одежды. Запущено все по Центральному телевидению и в газетах.

И ничего не произойдет. Здоровые и молодые вообще пропустят мимо ушей, для них болезни нереальны, значит, не о чем хлопотать? Есть заботы поважнее. Люди постарше и нездоровые не пропустят такую информацию. Наоборот, тщательно изучат и многие даже попытаются попробовать. Но... большинство ненадолго. Стойких радетелей здоровья останутся единицы.

Хотите доказательства?

Пропаганда против алкоголя и курения. Те же законы и та же причина поражения: опасность нереальна, а курить и выпить приятно. Приятно расслабиться и пофорсить. И еще одна фраза, которую можно часто слышать: "Врачи тоже курят". Представьте на минуту, что все медики перестали курить, как бы повысился эффект пропаганды. По крайней мере, среди немолодых и нездоровых, то есть тех, для кого опасность курения ощутима и кто сталкивается с врачами.

Пропаганда любых мероприятий, касающихся здоровья и болезней, действенна только при широкой поддержке врачей. К ним обращается за советом и примером напуганный болезнями человек. Достаточно доктору допустить маленькое сомнение в интонации положительного ответа, как он будет воспринят отрицательно. Потому что человеку нужен только повод, чтобы не напрягаться.

Никто не выступает против пропаганды здорового образа жизни. Если даже люди не будут следовать советам, то, по крайней мере, они будут знать, что к ним можно прибегнуть.

Много надежд возлагается на развитие спорта. Спора нет - хорошо. Хотя увлекаются им только молодые, и не из соображений здоровья, а потому, что у молодых есть жажда деятельности и еще престиж и лидерство. Но неважно почему, важен результат. По крайней мере, отдаляет детренированность и болезни. К сожалению, после сорока спортсмены превращаются в болельщиков перед телевизором.

Есть еще возможность повышения уровня здоровья - предписанная регламентированная физкультура. Общество может заставить заниматься упражнениями детей и молодежь, которые еще не вышли из повиновения. Пытаются делать это и на предприятиях. Физические упражнения для детей исключительно важны. Условия полезности - те же самые достаточные нагрузки и длительность. Условие приятности - игры, соревнования, живость. Но не следует пренебрегать и приказом. Контроль эффективности обязателен. К сожалению, он нацело отсутствует. Посещает школьник физкультуру, выполняет минимум упражнений - и достаточно. Никто не проверяет его уровень тренированности, учителя физкультуры ничего об этом не знают.

Как ни смотри, медицине не избежать ответственности за состояние здоровья граждан. Не только лечить болезни, но и учить здоровому образу жизни, используя для этого свои возможности давления на психику. Нет, никто не требует придания врачам административных функций. Нужно просто переориентировать медицину, изучать здоровье здоровых и обеспечить это соответствующей организацией.

Это совсем не просто. Как уже говорилось, главное препятствие распространению здорового образа жизни - это психика людей, которая сопротивляется ограничениям и нагрузкам, пока нет реальной необходимости.

Появление этой необходимости в руках врачей. Когда человек заболел, он уже созрел для неприятностей, связанных с ограничениями. Он напуган. "Что поделаешь, придется!" - так он рассуждает с сожалением. Поскольку практически все люди появляются к врачу со своими болезнями и довольно рано, врач, если бы он понимал и умел, имел бы возможности очень рано начинать пропаганду здоровья.

Пусть молодой человек, обратившийся с гайморитом или жалобами на сердцебиение, довольно скоро вылечится и пренебрежет советами доктора в части здоровья. Но он их не забудет. Если спустя какое-то время он придет с другой болезнью к другому врачу и тот повторит то же самое - это будет действовать дольше. Если еще при этом проверят уровень тренированности и покажут неудовлетворительные результаты - это еще убедительнее. Так человек с неизбежностью пойдет к правильному образу жизни. Станет нарушать, отключаться, но, прежде всего, будет точно знать, что сам виноват в своих болезнях. Сам, а не природа, не снабжение, не бытовые условия и, уж во всяком случае, не врачи, которые обещали вылечить и обманули. Именно этими причинами люди объясняют свои болезни.

Советы врача в поликлинике после нетяжелых заболеваний, после амбулаторного исследования "резервов" - это должно быть самой распространенной формой профилактики, потому что может охватить всех граждан. Теперь лечатся все, от маленьких до стариков. Действенность этого метода зависит от авторитета врача, его усилий и постановки изучения резервов в поликлинике.

Главный путь - это правильно поставленная реабилитация после серьезных заболеваний. Тяжелее болезнь - сильнее страх - выше стимул для поддержания режима. Реабилитация обязана научить методам режима и убедить в их эффективности.

Нечего мечтать, что даже идеальное выполнение этой программы сделает всех людей потенциально здоровыми. Тормозы здоровья - лень, аппетит и страх - остаются превыше всего. Даже сильные люди не могут против них устоять и удержаться на строгом режиме, как только уменьшится реальность угрозы болезни. Слабые сдадутся еще быстрее, они просто свыкаются с угрозой болезни и отключаются от нее. Так же, как все люди отключаются от мысли о смерти. Может, это и хорошо.

Для смерти - да, мы не в силах ее избежать, а для болезней - плохо, потому что их можно держать под контролем собственными усилиями. Общество уже обеспечило для этого объективные условия. В самом деле - какие нужны условия, чтобы меньше есть вообще, ограничивать потребление мяса, есть сырые овощи, черный хлеб и молоко? Чтобы делать гимнастику или бегать? Чтобы не курить и не пить?

Реализация перестройки медицины совсем не простое дело.

Главное препятствие - это психологический консерватизм врачей во всей их огромной корпорации. Врачи тоже люди, и подсознательно они не верят в то, что человек сам виноват в своих болезнях. Они тоже предпочитают лечиться, а не напрягаться, хотя бы для того, чтобы иметь возможность пожаловаться. Кроме того, врачу приятнее выступать в роли спасителя, чем говорить "давай сам!".

Медицинская наука в теоретической и клинической ее частях не готова к принятию "доктрины здоровья". Еще нет убедительных доказательств прочности человека и уверенности, что он может стать здоровым через мобилизацию своих естественных сил. Сделать доказательства доказательными и даже провести исследования в этом направлении мешает все та же психологическая установка врачей - как ученых, так и практиков. Гораздо проще и приятнее традиционное понятие: болезнь - следствие неблагоприятных воздействий извне, лечение - управление функциями с помощью лекарств.

Врачи и профессора, которые учат врачей, просто неквалифицированны в вопросах здоровья. Специалистов практически нет. Для того чтобы их подготовить, нужно время и опять-таки доверие к этому пути, убеждение в необходимости его.

В системе здравоохранения и медицинской науки нет форм организации изучения здоровья в научном и практическом плане. Этим должна заниматься гигиена, но она давно соскользнула на позицию защиты человека от внешних вредностей, а не от самого себя.

Самое главное, что практическая медицина не несет ответственности за уровень здоровья своих пациентов. Я понимаю резкость этого заявления и поэтому должен дать разъяснения. В больницах и поликлиниках лечат болезни честно и квалифицированно. Но именно лечат болезни, вылечивают болезни. Поэтому в статистических формах фигурируют показатели смертности от болезней по видам лечения, есть даже данные о длительности пребывания в больнице.

Прочно укоренилось понятие: "Если не болен, значит, здоров". Поэтому считается, что все вылеченные от болезней, то есть выписанные из больницы, у которых лечение закончено, здоровы. А вот насколько они здоровы, этот вопрос медицину официально не волнует. Не умер - и хорошо. Дальнейшее вроде бы частное дело бывшего пациента. Можешь идти работать - иди. Не можешь - продолжай жаловаться, и тебя обязаны обследовать и лечить. Не нашли болезни и работать не можешь, пошлют на комиссию, работающую от Министерства социального обеспечения (а не от Министерства здравоохранения, заметьте!), врачи комиссии посмотрят и дадут группу инвалидности, если не признают симулянтом. Если признают, можешь жаловаться в большое число инстанций и, в конце концов, почти всегда успешно.

В медицинской статистике лечебных учреждений нет сведений о восстановлении трудоспособности, этого самого приблизительного определения восстановления здоровья. Такие сведения, если кто ими заинтересуется, можно получить только в органах соцобеспечения. Обычно ими не интересуются. Не дали человеку помереть, довели до кондиции, что он из больницы ушел, чего еще? Понимаю, что это грубо, не отражает человеческих качеств врачей, они, конечно, интересуются... но частным образом, если у них есть достаточно сострадания и интереса. Официально - не обязаны интересоваться.

Элементарная логика народного здравоохранения подсказывает, что лечебное учреждение обязано интересоваться судьбой каждого своего бывшего пациента. Пусть не до смерти, то хотя бы до того, как эта судьба окончательно определится: станет ли человек законным инвалидом или вернется на работу. Отсутствие этого положения, на мой взгляд, большой организационный просчет, практически освобождающий медицину от ответственности за восстановление здоровья. Это допустимо для врачей частной практики: заболел - заплатил - тебя вылечили от болезни, за которую заплачено, а дальше твое личное дело. Такая практика досталась нам от царской России, в первые годы Советской власти с ней приходилось мириться по бедности.

Реабилитация больных, о которой стали много говорить, потому что ресурсы рабочей силы ограниченны, пока является чем-то необязательным для больницы, вроде благотворительности. Была бы ответственность за восстановление здоровья, реабилитация стала бы органически необходимой для каждой больницы.

Именно она - реабилитация - должна обратить лицо медицины к здоровью. Она заставит изучать здоровье с количественных позиций, измерять его и внедрить в умы врачей новый подход: не только вылечивать болезни, не давать людям умирать, но и заботиться о восстановлении и поддержании собственных защитных сил человека.

Именно это и нужно.

Мир не перевернется: люди останутся такими же любителями полежать и поесть, покурить и выпить. Но медицина будет выполнять свою миссию: вовремя предупреждать о реальных опасностях такого благодушия и учить, как их избежать, по возможности "малой кровью", то есть сохранить здоровье с минимумом неприятных занятий и ограничений.

Не будучи специалистом-экономистом, трудно давать советы по финансированию, но все же я рискну. Есть возможность подкрепить гуманную ответственность медицины по восстановлению здоровья болевших экономическими подпорками.

Сейчас существует положение, на мой взгляд, странное: государство отпускает деньги на лечение больных Министерству здравоохранения, а деньги на выплату пенсий инвалидам по болезням - Министерству социального обеспечения. Первые - медики - не знают, сколько стоит государству их, не доведенный до трудовых кондиций пациент, вторые - знают, но не могут систематически, по обязанности, влиять на процесс лечения и восстановления здоровья. Если бы эти обе статьи расхода народных денег - на лечение и на пенсии - шли из одного кармана, появилась бы возможность их постоянно считать.

Проблема совсем не сводится к элементарной экономии денег. Гуманитарный аспект гораздо важнее: человек, выключенный из труда даже из-за его собственной слабости, все равно несчастен. Я не предлагаю "прогрессивку" для врачей, чтобы скорее отправить пациента на работу. Это чуждо советской медицине. Но сам факт появления денежного эквивалента эффективности работы лечебного учреждения, на мой взгляд, заслуживает внимания.

Итак, заключение, итог. Реальный путь к повышению здоровья массы людей лежит через совершенствование здравоохранения, через усиление его профилактической роли.

"Среди социальных задач нет более важной, чем забота о здоровье советских людей. Наши успехи здесь общеизвестны", - сказал на XXV съезде КПСС Л. И. Брежнев.

Коммунистическая партия и Советское государство всегда уделяли большое внимание здоровью граждан. Это прослеживается, начиная с первых декретов Советской власти.

До Великой Октябрьской социалистической революции в России существовала земская медицина. Самоотверженный труд земских врачей, о жизни и работе которых писали Чехов, Вересаев и Горький, и сейчас может служить примером для молодых медиков. Но как ничтожны были их возможности! Моя мать работала акушеркой на земском фельдшерском участке в деревне, принимала роды прямо в избах. Ближайший врач и больница были в уездном городе Череповце, за 25 километров. Во время весенней распутицы добраться туда с больным было невозможно.

Какой контраст представляет наше советское здравоохранение! Приведу только две цифры: к 60-летию Октябрьской революции в нашей стране работает более 900 тысяч врачей, а в больницах насчитывается 3 миллиона коек. Это самая мощная в мире медицина, как по абсолютным цифрам, так и по показателям на тысячу жителей.

Статья 42 новой Конституции Советского Союза гласит: "Граждане СССР имеют право на охрану здоровья". Далее следует расшифровка: бесплатность государственной медицинской помощи, техника безопасности, профилактика, особая забота о детях, развертывание научных исследований...

Советские граждане привыкли к своим социальным правам и перестали их замечать. Мелкие дефекты организации зачастую заслоняют им самое главное: свободу от страха оказаться больным и беспомощным. Медицина обязана помочь, и она придет. Помощь эта не ограничена ни стоимостью, ни временем, ни расстоянием. Она вообще не расценивается на деньги.

Я часто бываю в странах Запада, у меня там много знакомых среди интеллигенции. Не скажу, что они бедствуют. Но как все боятся болезней! Нет, не только из-за страха болей и смерти. Болезнь - это материальное и моральное бедствие. Катастрофа.

Да, там есть социальное страхование. Формально застрахованный и работающий может получить даже бесплатную медицинскую помощь. Но в действительности все жестко регламентировано: с одной стороны, ограничениями в лечении, с другой - угрозой потерять работу, если трудоспособность понизится в связи с заболеванием. Более половины людей вообще не имеют страхового полиса. Угроза безработицы, обесценение скудных сбережений, угроза болезней и бедности держат массу людей в постоянной тревоге.

Все это чуждо советским гражданам, и они даже не представляют, что так может быть. Наш строй действительно дает социальные права, которые касаются всех граждан и особенно важны для слабых и несчастных. Они стоят гораздо больше, чем эфемерные "свободы" капиталистического общества. Нужно быть врачом и знать Запад, чтобы это оценить.