Этот небольшой по длительности поход мы планировали давно. Каждый год, в течение многих лет отдыхать в Щелкино (небольшой приморский городок на северо-западе Крыма), и не посетить столь уникальное по красоте творение природы, каким является мыс Казантип, это по нашему мнению являлось верхом легкомыслия.

Несмотря на предполагавшуюся непродолжительность похода - всего одна ночевка в одной из бухт заповедника - подготовились мы к нему тщательно. Основной проблемой при переходе была вода, ведь на территории Казантипа нет ни одного пригодного для питья водного источника. Требовалось довольно большое количество воды - примерно 3 литра на человека в сутки. Итогом наших сборов явился огромный рюкзак весом никак не менее 30 килограммов, который мы предполагали нести по очереди.

Утро

Утром следующего дня в полном снаряжении мы (трое взрослых, два ребенка и собака Джена) тронулись в путь. До Казантипа от города рукой подать и погода, как всегда в это время года, была прекрасной.

Казантип был признан заповедником в 1998 году, до этого времени проход на его территорию был свободным, и никто особенно не заботился об его охране. Однако примерно три года назад для посещения мыса стало требоваться разрешение, которое необходимо получать у городских властей и платить небольшую сумму денег. Как законопослушные граждане мы честно пытались получить это самое разрешение, но наша попытка успехом не увенчалась.

Между тем мы отлично знали, что егерская служба заповедника вполне может увидеть и оштрафовать нас. Поэтому в первую очередь мы направились к постоянным обитателям Казантипа - работникам метеостанции, надеясь узнать у них о местонахождении егерей.

Рюкзак у меня за плечами был вполне удобным и современным. Несмотря на довольно большой вес, он не давил на плечи за счет распределения тяжести на пояс. Мы вышли к морю. Зеркальная гладь воды лишь едва шелестела прибоем, крики чаек, еще нежаркое, ласковое солнце и неповторимый запах соленой воды, рыбы и водорослей - все это создавало радостное ощущение свободы, праздника и отдохновения от всех забот.

Впереди раскинулся мыс. Образованный мшанковым известняком, поросший травой и редкой растительностью, он горделиво возвышался над бирюзовой гладью воды. Слева, у причала, стояли корабли: рыболовецкие траулеры, патрульные катера и небольшие суда инспекторов рыбнадзора.

Первым строением, которое встретилось нам на пути, была метеостанция. К ней вела довольно круто взбегавшая вверх тропинка, проложенная по выбеленным камням заповедника.

Женщина, которая находилась на территории метеостанции, с удивлением восприняла наше предложение об оплате ей за посещение заповедника и заверила нас, что егеря, безусловно, возьмут с нас плату за нахождение на территории Казантипа и не более чем в установленном размере.

Мы вышли к морю. Дул свежий утренний ветерок. Небольшие волны ласкали прибрежные скалы, солнце еще не было жарким, но чувствовалось приближение раскаленного дня.

Впереди нас бежала собака, ей все нипочем - с легкостью взбирается на любые возвышенности, несется вдоль прибрежных уступов, может стремительно спуститься вниз и так же стремительно оказаться вверху, оглашая все вокруг пронзительным лаем. Детей приходилось время от времени предостерегать от опасной близости отвесных скал, особенно младшего из них, непоседливого старшего сына моего брата - Влада, который все норовил, подобно собаке, лихо промчаться вверх-вниз, рискуя при этом, как минимум, сломать себе шею.

Тяжелый рюкзак мы условились нести по очереди, ведь, несмотря на его современность и удобство передвижение по сильно пересеченной местности давало о себе знать и требовало небольших передышек.

Бухты, которые встречались нам на пути удивительно красивы, особенно в ясную и солнечную погоду. Вода в них прозрачна, а со скал можно наблюдать за стайками рыб и подводными камнями, окутанными, словно мхом буровато-зелеными водорослями. В некоторых из них были небольшие аккуратные пляжи с мягкой галькой, разделенные пополам каким-нибудь огромным валуном в незапамятные времена упавшим сверху, да так и оставшимся лежать в воде на радость рыбакам. Кое-где мыски, непомерно длинные как корабли и сильно выдающиеся в море, образовывали очень укромные гавани, совершенно закрытые от ветров, в которых даже в сильный шторм всегда штиль.

День

Мы продвигались все дальше, солнце начинало припекать. Брат уже дважды предложил мне отдать ему рюкзак, но я не соглашался, поскольку, несмотря на усталость, вполне еще был способен пронести ношу как минимум пару километров. Один из детей, старший - Никита, обратил наше внимание на змею, которая величественно проплывала по воде, высунув из моря продолговатую массивную голову. Эта представительница местной фауны была довольно крупной, ее туловище, буровато-коричневое под цвет окружавших ее камней, было видно под поверхностью воды. Запечатлеть змею на камеры фотоаппаратов нам, к сожалению, не удалось, поскольку она довольно быстро скрылась в глубине, видимо завидев какую-нибудь неосторожно проплывавшую мимо рыбу.

Водные змеи очень распространены на территории Казантипа. Питаются они исключительно рыбой и для человека совершенно не опасны. Их настолько много, что не встретить хотя бы одну из них, купаясь в море, явление почти исключительное.

Мы немного подустали, солнце припекало уже вполне ощутимо, и двигаться в прежнем бравом темпе становилось все труднее. Очень хотелось сделать привал для того, чтобы искупаться и немного перекусить. Впереди виднелась довольно обширная бухта с причудливыми очертаниями скал и мягким песком на пляже. Я нес наш увесистый рюкзак после очередной передачи его мне Денисом - другом моего брата еще со студенческих лет.

Спуститься в бухту оказалось не такой уж легкой задачей - во многих местах подступы к ней были завалены грудами камней из-за недавнего оползня. Нам пришлось идти в обход, удаляясь немного вглубь заповедника. Море внизу призывно манило прохладой и чтобы сократить путь я устремился вниз по очень крутому земляному склону, периодически то скользя на ногах, то съезжая вниз опершись спиной на рюкзак. Добравшись наконец до пляжа с нитями оставленных прибоем водорослей и беспорядочно рассыпанными у уступов скал камнями, мы с удовольствием окунулись в прохладную синеву моря.

Основательно подкрепившись, мы, не торопясь покидать уютную гавань, не спеша прогуливались по берегу и поедали фисташки. Через некоторое время до нашего слуха донесся приглушенный шум двигателя и на пригорке показался зеленый мотоцикл с коляской. Люди, которые спешно спускались к нам, несомненно, были работниками егерской службы Казантипа. Один из них, выглядевший заметно моложе своего напарника, с одутловатым лицом, носившим явные признаки похмелья, с видом, не предвещающим ничего хорошего, приблизился к нам. Я опередил его попытку застигнуть нас врасплох вопросом о наличии пропуска на территорию заповедника и предложил внести необходимую сумму. Услышав о нашем добровольном намерении оплатить за посещение заповедника, егерь явно смягчился и, даже, посоветовал нам ставить палатку для ночевки не ранее, чем с наступлением темноты во избежание возможных осложнений.

Так несложно решив вопрос о законном походе по Казантипу, мы двинулись в путь, условившись остановиться на привал не ранее чем после полудня.

Серебристые маслины и различная разновидность кустарника часто попадалась нам на пути. Поражали какой-то строгой южной красотой лиловые цветы, росшие, казалось, прямо из камней.

Навстречу нам, словно средневековый корабль из гавани, выплыл мыс, поражающий геометрической правильностью линий, имеющий настолько ровную площадку, что она, пожалуй, сгодилась бы и для игры в бильярд.

Дальше дорога пролегала в стороне от моря, огибая бухты, лишь издали виднелась синева воды и какое-то небольшое строение на ее фоне. Мы решили не прокладывать новые туристические тропы и идти вглубь мыса, тем более что эта его часть была нами вовсе не исследована.

Любителям Крыма известно, что Казантип в переводе с крымско-татарского означает "дно котла". Ближе к середине он имеет вид чаши или котла и углубляется примерно на 20 метров. Зная об этом, мы отправились осматривать часть полуострова, которая дала название всему мысу. Прежде чем выйти к известной впадине нам пришлось подняться на самую высокую возвышенность Казантипа. В различных источниках она имеет название "гора Казантип", поднимающаяся на 107 метров над уровнем моря.

По всему пути к намеченному маршруту встречались каменные изваяния, напоминающие идолов с острова Пасхи. Над их созданием потрудилась природа - частые крымские ветра сделали свое дело и на свет появились причудливые скульптуры, напоминающие былинных богатырей и персонажей русских народных сказок. Существуют легенды о том, что казантипские изваяния дело рук не матушки природы, а аборигенов, живших здесь в незапамятные времена и оставивших после себя вполне рукотворные и овеществленные следы.

Один из них - старый заброшенный колодец, загадочно чернеющий своей шахтой, когда-то вполне способный утолить жажду целому поселению страждущих. Из него пахло затхлой стариной и где-то, очень глубоко внизу, блестела на солнце живительная, но, наверное, совсем уже непригодная в пищу древняя влага.

Часто встречались нам на пути и скальные пустоты пещер - явление в общем то в этих местах не редкое, ведь здешний мшанковый известняк, из которого образовано все вокруг, и дает им рождение. Пещеры привлекали детей своей неизвестностью и мрачноватым видом, хотя при ближайшем рассмотрении в них не было ничего необычного, кроме, конечно, паутины и пауков, их в изобилии населяющих.

Среди пауков, обитающих на Казантипе, есть довольно опасный экземпляр. Известие о его наличии в заповеднике может охладить пыл даже самых больших приверженцев красот Крыма. Это членистоногое обладает одной удивительной, но неприятной особенностью - оно чрезвычайно ядовито, его яд в 20 раз сильнее яда гремучей змеи. Название у него не менее интересное - каракурт, что в переводе с крымско-татарского означает "черная вдова". Нас не очень испугал факт обитания его в заповеднике. Однако на детей это действовало иначе. Одно слово "каракурт" и дети, как по мановению волшебной палочки становились внимательными и послушными в опасении случайно задеть паутину.

Миновав россыпь камней, пройти через которую оказалось не таким уж простым делом, мы, наконец, вышли к котловине полуострова. Огромное поле, поросшее выжженной на жарком южном солнце растительностью, простиралось куда хватало глаз и оказалось оно отнюдь не необитаемым: повсюду были разбросаны разноцветные железные вагончики рабочих, издали похожие на разноцветные спичечные коробки. Наверное, шла разработка нефтяных месторождений - об этом свидетельствовали многочисленные качающиеся вниз - вверх установки - насосы, высасывающие из недр земли жидкое черное золото.

Солнце палило уже нестерпимо и дальше продолжать передвигаться не представлялось возможным. Казалось, что мы попали на раскаленную сковороду, дышать было трудно, очень хотелось пить и всех нас преследовало только одно желание - поскорее укрыться от палящего зноя в какой-нибудь бухте. Вскоре мы набрели на вполне подходящую гавань, которая удовлетворяла одному из непременных наших условий - ее не было видно сверху. Мы решили уложить детей спать и самим обезопасить себя от воздействия не таких уж безобидных в это время суток солнечных лучей, поэтому принялись устанавливать палатку. Мой брат, очень большой любитель разнообразных походов, был в прошлом активным участником местной туристической секции. У него имелось для этих целей качественное снаряжение: палатка устанавливалась очень просто, была легкой при переноске и удобной для ночевки; существовали также приспособления, носившие странное название "карематы" на самом деле не что иное как мягкие резиновые коврики, на которых удобно спать в походных условиях. Устроившись в бухте, мы пережидали жару: купались в море, иногда укрываясь в образованном волнами гроте и рассматривали проплывавших мимо змей и разных водных тварей. Дети какое-то время мирно посапывали в палатке, а потом, повинуясь детской непоседливости, повыскакивали наружу для того чтобы искупаться в море, распугивая не о чем не подозревающих морских обитателей.

Необычны сухопутные насекомые Казантипа. Нам часто попадались огромные многоножки. Если проползет она по телу - оставит долгие болезненные воспоминания. Гигантские кузнечики вероятно опасности не представляют, но их размеры приковывают внимание. Они, пожалуй, могли бы послужить прообразом для создания монстров какого-нибудь фантастического фильма.

Некоторое время спустя, отдохнув и переждав жару, мы продолжили наше путешествие. После очередного подъема, которыми изобилует полуостров из-за очень изрезанного ландшафта, нашему взору представился настоящий сад камней - этакая небольшая ложбина посреди скал, обильно поросшая местной растительностью, где повсюду были разбросаны камни разной формы и размера. Складывалось впечатление, что какой-то неведомый скульптор, сообразно внутренним своим вкусам и эстетике, разложил в геометрическом порядке обломки горной породы заповедника.

Дальнейший наш путь пролегал над многочисленными бухтами. Образованные волнами и ветрами они не были похожи одна на другую. Море было спокойно, прозрачная голубая вода омывала обветренные скалы, поросшие обожженной кое-где солнцем, но все еще зеленой растительностью. С обрывов, нависавших над морем, видны были стайки рыб, огибавших подводные камни, медленно проплывали коричневые блины камбал, а степенные бычки терпеливо поджидали добычу.

К следующей гавани вел совершенно пологий спуск, она была открыта со всех сторон заповедника. Взору открывался настоящий бассейн выложенный капризом природы из прибрежных камней с огромными валунами, обточенными всеми ветрами, словно это был перстень, случайно оброненный неведомым великаном.

Во все время пути наше внимание привлекали к себе необычные довольно крупные птицы с ярким черным оперением. По внешнему виду они были очень похожи на цапель с такими же длинными ногами и пропорциями тела. Поначалу мы и приняли их за цапель, однако позже нам удалось выяснить, что они не что иное как разновидность бакланов, обитающих в здешних местах. Их было великое множество, они усеивали собой все более-менее крупные камни, окруженные со всех сторон водой, по всей вероятности поджидая добычу. Время от времени бакланы с шумом взлетали, вспенивая вокруг себя воду, словно небольшие черные самолеты на водных лыжах, то ли почуяв добычу, то ли потревоженные нами, усиленно пытающимися запечатлеть птиц объективами фотокамер.

Вечер

Наступал вечер, и солнце уже не обжигало палящим зноем. Была та прекрасная пора, когда жаркий день уже уступает место предвечерней прохладе и температура воздуха очень комфортна. Нельзя было сказать, что мы устали от длинного перехода, но купание в прохладном море нам пошло бы только на пользу. Наши дети, наверное, не меньше часа долдонили нам об очередном купании в одной из бухт заповедника. Не без радости для себя мы уступили их настойчивым уговорам. Бухту с огромным каменным мысом в виде головы гигантского пса первой подвергла тщательному исследованию наша собака, которой видимо понравилось место предполагаемой стоянки, поскольку она бесконечно носилась от одного конца гавани к другому, оглушая все вокруг пронзительным лаем. Я закинул в море снасти, которые предусмотрительно упрятал до времени на дне рюкзака, но то ли место для рыбалки было не подходящим, то ли бычки перевелись окончательно, но единственной моей постоянной добычей, которую я то и дело вытаскивал из воды были водоросли. Дети играли с собакой, бросая ей просоленную водой корягу, им настолько понравилось наше пристанище, что они изъявили желание остаться здесь на ночевку.

Денис не вдохновился нашим намерением заночевать на Казантипе и, выяснив у нас как найти дорогу, отправился домой. Это было не очень сложно, поскольку мы прошли большую часть пути и находились недалеко от города.

Тем временем стремительно темнело, и необходимо было разводить костер для приготовления ужина. Мой брат отправился вглубь заповедника в поисках дров. Надо сказать, что растительность на Казантипе довольно скудная: деревья в местной фауне встречаются не так уж и часто, в основном растет кустарник, да попадаются иногда одинокие маслины с плотной как железо древесиной, которая плохо ломается, но долго горит. Таких как мы туристов, страждущих костра, спасают иногда дровяные запасы рыбаков, использующих бухты заповедника в своих промыслово-коммерческих целях. Так случилось и в этот раз - целый склад спасительного древесного топлива белел в одной из пещер, облюбованной нами бухты. Это были не просто наломанные ветки кустарников и маслин, а аккуратно уложенные в поленницу сухие дрова, припасенные чьей-то заботливой рукой. Когда мой брат вернулся, озабоченно-бережливо волоча какую-то корягу, я с видом победителя указал ему на найденную мной дровяную сокровищницу, одиноко притаившуюся среди скал.

Солнце уверенно падало за горизонт, постепенно укрывая все вокруг серым сумраком. Дети притихли, расположившись на укрытой одеялами нише в скале, и даже всегда неугомонный сын брата Влад не проявлял никакой двигательной активности. Они заворожено следили за рыжими языками пламени костра, отбрасывавшего блики на прибрежные скалы, и иногда подбрасывали в огонь щепки, прислушиваясь к таинственному стрекотанию кузнечиков и шипению воды в котелке.

Покончив с ужином, состоявшим из каши "Артек" и тушенки, мы быстро установили палатку и скоро наши сыновья, утомившись за день, мирно засопели, кутаясь в спальные мешки.

Все погрузилось в темноту. Очертания скал, еще недавно абсолютно реальные, утонули во мраке и лишь интуитивно угадывались. Бархатное небо было густо укрыто россыпью звезд, но даже луна затерялась в черноте ночи. Вокруг была такая звенящая тишина, что редкое стрекотание сверчков, которое днем почти не слышно, сейчас казалось почти оглушительным. Море тоже будто погрузилось в сон: не было даже легкого бриза, и вода застыла темным зеркалом, лишь изредка вздыхая всплесками рыбы. Ночь была удивительно теплой и безветренной, казалось, все отдыхало от изнуряющей дневной жары.

Утро следующего дня

Где-то около шести часов утра, лишь только солнце поднялось над горизонтом, мы с братом окунулись в прохладное утреннее море для окончательного пробуждения. Детей необходимо было поднять пораньше, чтобы идти по прохладе. Брат вытащил их из палатки и оставил досыпать на карематах под ласковым утренним солнцем.

В семь утра мы уже продолжали наш путь. Основная часть маршрута была нами пройдена и, миновав небольшую ложбину с черным паучком в расщелине (слава богу не каракурт), мы вышли к финальной части нашего путешествия. Встречные бухты призывно манили мягким песком и теплым безветренным морем, а вдалеке на возвышенности раскинулся город. Поход наш, фактически, подошел к концу, оставалась непройденной лишь одна часть маршрута - источник одной из легенд Казантипа - пещера, вход в которую был завален камнями. Наверное, кто-то оберегал доморощенных спелеологов от необдуманных шагов по ее изучению. Говорили, что пещера проходит по всему Казантипу и тянется вглубь на многие сотни метров. Неизвестно, может это и правда, ведь легенды для того и существуют, чтобы не ослабевал интерес к их источникам. Как бы там не было, но даже если бы путь в пещеру не был завален камнями, не было никакого смысла заходить туда без специального снаряжения.

Через некоторое время мы покинули территорию Казантипа. За время недолгого похода ноги привыкли к пересеченному ландшафту заповедника, и теперь было легко и непривычно идти по мягкому и ровному песку пляжа. Чувствовалось приближение цивилизации - впереди то и дело встречались загоравшие на солнце отдыхающие местных пансионатов, разносчики пива и рыбаки. С берега был виден огромный и величественный мыс с многочисленными удобными бухтами и скалами, призывно манивший, но теперь такой далекий и недоступный. Мы мысленно попрощались с ним - когда еще увидимся вновь? А впереди нас ожидал город, суета, возможно новые походы и целая жизнь, что ожидает еще впереди, кто знает...

2009 г.